Чем грозит приватизация лесов?

Олег Листопад

ЭКОЛОГИЯ И ЭКОНОМИКА

Специалисты советуют создать государственный лесной холдинг, воспользовавшись польским примером

Юрий Марчук: "Только государство может быть владельцем основного массива лесов"

В Коалиционном соглашении, которое стало частью программы действий правительства, есть раздел, посвященный реформе лесного сектора. 

Продолжается жесткая дискуссия о судьбе государственных лесохозяйственных предприятий. Почему лесные вопросы приобрели такую актуальность в непростое для страны время, какой будет судьба нашего зеленого богатства, об этом мы спросили опытного специалиста, одного из авторов современного лесного законодательства Юрия МАРЧУКА.

- Юрий Николаевич, в стране война, кризис, а мы с вами о лесе собираемся говорить. Или время?

- Потом может быть поздно. Лес во все эпохи выручал и государство, и людей. И как место, где можно спрятаться, и как источник доходов, топлива, подножного корма. И материалы для восстановления разрушенного злыми временами брали с него. После Второй мировой войны в Карпатах вырубили три расчетных лесосеки. Последствия ощущаем до сих пор.

Так, сейчас в стране беда. Поэтому лес может внести весомый вклад в восстановление экономики. Важно лишь не наломать при этом дров.

- Каково ваше мнение относительно формы управления лесами?

- Статья 13 Конституции Украины гласит о свободном доступе к природным ресурсам. В связи с этим вопрос: может быть лес в частной собственности? Может. Но не за счет приватизации государственных или коммунальных массивов. А то будет как с землей, когда современные латифундисты имеют по 400 000 гектаров угодий. Эти земли вне влияния как государства, так и общества. Они теряют свою социальную функцию, потому латифундисты не заинтересованы в существовании села, в развитии там социальной инфраструктуры. То же самое может произойти и с лесами в случае их приватизации. К тому теряется экологическая функция: частника интересовать только древесина, причем здесь и сейчас. Таким образом в скором времени будут потеряны и сами леса. Наша нация не заслужила такого отношения к себе.

Часто люди видят в лесу только зону отдыха, или первые три кубометра древесины, которые можно продать. Но лес - это комплекс, который влияет на жизнь человека. И недаром в свое время вокруг городов-миллионнеров создали защитные лесные насаждения как легкие, как фильтры, как отрада глазу и душе в суетной городской жизни.

Поэтому частным надо признать тот лес, выращенный на частной земле. Когда сам владелец земли принял такое решение. Государство для этого должно создать льготные условия и законодательно их закрепить.

В настоящее время более 500 000 гектаров лесов растут на землях сельскохозяйственного назначения. Многие пайщиков даже не знают, что на их паях самосевом вырос лес, ведь эта земля много лет не обрабатывалась. И это не так и плохо на бедных песчаных землях Полесья, потому рожь, скажем, здесь дает 3-4 центнера с гектара, а сеять надо два.

Только надо создать налоговый механизм, который будет стимулировать людей выращивать лес, а не вырубить его сразу после перевода земель в лесные. Надо понимать: как только участок юридически станет лесом, то начнут действовать законы и правила леса. На частный сектор действующая правовая и нормативная база вообще не рассчитана. Здесь нужно еще много доработать.

Прежде всего государству нужно узаконить эти леса. Есть постановление Кабмина от 2009 года, в которой говорится о том, что перевод таких сельхозземель в лесные участки можно делать на безвозмездной основе, без возмещения убытков от потери этих земель для сельского хозяйства.

Впервые понятие частных и коммунальных лесов появилось в Лесном кодексе 2006 года. Но дальнейшего законодательного развития по ним не произошло. Поэтому это надо сделать немедленно. Нужны и другие механизмы стимулирования выращивания лесов на частных землях. Скажем, в Польше государство дотирует частные хозяйства, которые выращивают леса, таким образом поддерживая баланс между сельскохозяйственными и лесными землями. Как следствие, там лесные массивы на частных землях площадью до двух гектаров разбросаны в шахматном порядке по всей стране.

Второе не менее важный вопрос - состояние коммунальных лесов. Перетягивание каната - отдать их государству оставить общинам - надо закончить. Президент сказал, что власть будет максимально передаваться общинам. Коммунальные леса (мне нравится слово «общественные») - это ресурс местной общины, который она должна оберегать, финансировать и контролировать.

- Сейчас инициаторы приватизационного процесса пытаются приватизировать почти сотню государственных лесных хозяйств. Чем это обернется?

- А как они будут работать? Им же надо вести лесное хозяйство, а леса же государственные. Станут добиваться получения государственных лесов в аренду или концессию? В свое время я изучал опыт передачи лесов в концессию или в аренду. Скажу прямо: в такой системе больше негатива. Скажем, грузины отдали в концессию на 20 лет иностранным компаниям свои лучшие леса - буковые. А теперь не знают, как их забрать обратно. Поэтому я настаиваю на том, что только государство может быть владельцем основного массива лесов.

- Почему?

- Найдите мне в Украине компанию, которая готова связать свои оборотные средства на 80 лет. То есть - вложить их в выращивание леса. Посмотрите, какая сейчас ставка Национального банка, цена кредита. Это более 30% годовых. То есть рентабельность бизнеса, который кредитуется, должна быть хоть бы на 5% больше, потому что надо же его развивать, иметь резерв на случай непредвиденных ситуаций и тому подобное. Поэтому кредитуются те проекты, которые имеют короткий период развития. А в лесном хозяйстве урожай сосны целесообразно снимать через 80, дуба - 100-120, мягколиственных пород - 40-60 - лет! Это расчет на два-три поколения бизнесменов, которые захотят сюда вкладывать.

Поэтому очень много готовых взять в концессию спелые леса Полесья и Карпат, оставив государству защитные леса Юга и Востока.

- Статистика такова запутанная, что нельзя понять, окупают себя сейчас гослесхозы. Поэтому спрошу так: Может ли наше лесное хозяйство быть прибыльным?

- Если взять Полесья и Карпаты, а частично и Лесостепную зону, то лесное хозяйство вполне может быть прибыльным. Пусть и не со сверхвысокими доходами. Но есть еще и другие функции леса, которые до сих пор никто не оценил экономически.

Степная зона всегда будет дотационная, но и о роли местных лесов и лесополос мы уже говорили. А еще можно вспомнить, скажем, про противоэрозийную роль лесов, которые спасают десятки, сотни гектаров земель. Поезжайте на Каневщину, посмотрите, там овраги. Если бы не специальная программа анти эрозионных мероприятий, в т.ч. облесение, это был бы лунный ландшафт, а не цветущая земля.

Государственные леса, или как их называли два века назад - «казенные», то есть - часть казны!

- Это резерв государства для реагирования на все вызовы жизни - экологические, экономические, социальные. Украина не такая богатая лесами. Площадь земель лесного фонда - 10,6 миллиона гектаров. А покрыто лесом еще меньше - 9,6 миллиона гектаров. В Польше, кстати, столько же. Но Польша не степной зоны, есть у нас. У нас на юге условия ближе к Испании, Италии. Где лесные ландшафты играют совсем другую роль. Это более защитные массивы, которые влияют на урожай. Агроном знает, что такие леса и лесополосы (прошу не путать эти два понятия, потому что их по-разному надо создавать и ухаживать) дают 3-4 центнера добавки урожая на гектар. Особое их роль в тяжелые климатические года, они останавливают суховеи и пыльные бури. Что сегодня с этими насаждениями? Они растут на землях запаса - то есть фактически остались без хозяина, без присмотра, без охраны. Вот их и дорубывають. Особенно сейчас, когда люди перешли на дровяные котлы. Боюсь, что 400 000 гектаров защитных насаждений, созданных нелегким трудом старших поколений, будут фактически добиты. Если не до этого апреля, то следующей зимой - точно (о тех насаждения, которые оказались в зоне АТО разговор отдельный).

Где выход? Эти полосы надо закрепить за теми хозяйствами, которые приняли паи в аренду на долгосрочный период - как минимум на две севооборота. То есть на 10-12 лет. Чтобы это сделать, надо провести налоговые изменения. Ведь лесополосы - это основные средства, такие же как и трактор, как комбайн. От них так же зависит урожайность, состояние черноземов.

- Насколько общество может влиять на лесную политику?

- Общество должно иметь возможность влиять на состояние леса, понимать, сколько оно получит налогов с этого леса, сколько рабочих мест для нее он даст. Да-да. Потому давайте возьмем зону Полесья или Карпат. Где людям работать? Или в лесу - честно или воровать этот же лес или помогать его разворовывать кому-то другому. Лес может дать много - не только древесину, но и грибы, ягоды, лекарственные растения. Туризм. Если общество не заполучить в управление лесом, если оставить этот вопрос на откуп ведомствам, то получим или самовольные рубки, или постоянный конфликт интересов.

Надо обеспечить, во-первых, свободный доступ населения к пользованию побочными ресурсами леса. Там, где есть промышленная заготовка древесины, там общество должно получать свою часть налогов. Лес это еще и один из ресурсов для замены газа. Хоть и не очень большой: несколько миллионов кубометров. Два миллиона кубов идут на дрова топливные и еще порядка двух миллионов отходов можно использовать. В масштабах государства его не стоит переоценивать. Но в сельских лесных районах - это основной вид топлива. И если не урегулировать вопрос получения такого топлива для крестьян, то они ночью будут такое право реализовывать сами.

Все эти вопросы в кризисные времена очень важны. Именно поэтому их нужно срочно урегулировать. Поэтому право общин влиять на эти процессы, работая с государственными холдингами, компаниями или агентствами позволяет учесть социальные моменты при получении экономических выгод. А в случае привлечения общественных природоохранных организаций к этому процессу - и сохранить экологическое значение лесов.

- Ваше отношение к запрету экспорта древесины

- В конце 1970-х Украина перерабатывала около 48000000 кубометров древесины, которая, в частности, шла на одну из лучших в СССР мебель. Карпатские деревообрабатывающие комбинаты работали успешно, при том, что объем рубок в Украине был и остается на уровне 12-15 миллионов кубометров. Остальные Украина ввозила из России и Белоруссии. Сейчас мы экспортируем древесину. За 9 месяцев 2014 года экспортировано 3,1 миллиона кубометров древесины в круглом виде. То есть - необработанных бревен. Из них 1,9 миллиона - это пиловочник, это то, что можно превратить в доски и брусья. 1,2 миллиона - это балансы и технологическое сырье. То есть то, что пойдет на производство деревоволоконных плит и тому подобное. Почему экспортируем? Сейчас пошла такая волна: а давайте все экспорт запретим. Так то оно так, но ... Во-первых, это источник валютной выручки. Во-вторых, рубя 15 миллионов, а экспортируя три, лесные предприятия получают из этого экспорта средства, половина из которых идет на восстановление лесов.

Одним из аргументов за запрет экспорта есть надежда, что упадут внутренние цены на лесопродукцию и это поддержит деревообрабатывающий бизнес, который работает в Украине. Но это сомнительно.

Правда, некоторые из авторов законопроекта об ограничении экспорта обещают внести в него существенные поправки после первого чтения и готовы их обсуждать. Также уже в начале февраля Всемирный банк планирует провести «круглый стол» с участием бизнеса и всех заинтересованных сторон по этому и касательных вопросов.

Пока выскажу свое видение. Да, нам нужна конкурентоспособная продукция. Нужно, чтобы мы поставляли не просто бревно, из которого обрезали горбыль. Это не бизнес, это - халтура. Надо делать свои конкурентные мебель, строительные конструкции - качественные окна под стеклопакеты, например, чтобы у нас стоял не пластик, который давно выгнали из Европы, а экологически чистые материалы.

Но насколько мы готовы к такого производства, как у населения есть средства чтобы это покупать, а у бизнеса - чтобы инвестировать в оборудование для таких производств. Опять возникает вопрос о кредитах. Или о лизинге на приличных условиях. Потому что если это лизинг на пять лет, то нужно, чтобы эта новая линия деревообрабатывающая себя окупила.

Поэтому я боюсь, что тотальная и единовременный запрет экспорта вызовет лишь обвал рынка. Сначала надо поднять строительный рынок, который является основным потребителем древесины хвойных пород. И надо восстановить работу шахт. Так называемая рудстийка - это еще один большой сегмент потребляет сосну. Шахты забирали 500000 кубометров.

Городское, сельское, транспортное строительство (шпалы, в частности) потребляло 4 млн кубометров. Когда в строительство пришли другие материалы, эта древесина стала невостребованной.

Но урожай зреет. Если промышленную (речь не идет о лесе, который растет на заповедных территориях или защитные насаждения, у них своя ценность) древесину оставить на корню, то она просто пропадет. Никто пшеницу на зиму в поле не оставляет. Когда идет машина с зерном, то все аплодируют, а когда с лесом - то почему-то считается, что это украденное. Такая вот национальная особенность восприятия обществом профессии лесовода. В 2006 году я принимал участие в проведении опроса, чтобы выяснить причины этого явления. Выяснилось, что одна из них - отсутствие доступа общественности к управлению ресурсами. То есть - закрытость системы. Мы тогда (я работал заместителем председателя Гослесхоза) приняли решение максимально открыть систему. Правда, не все из этой затеи получилось.

- И все-таки: масштабные незаконные рубки есть, об этом свидетельствуют результаты разного рода проверок.

- Официально объемы выявленных незаконных рубок составляют порядка 200 000 кубометров в год. Точнее, это так называемые самовольные рубки, то есть осуществлены без разрешительных документов. Но часто резонанса приобретают не они, а правильность отвода леса в основные рубки. Часто граничат с законом, а часто и прямо нарушают его. И еще надо разобраться, какие из них опасны. Потому что одно дело, когда отец четверых детей срубил несколько сухостойных стволов и потянул лошадью домой чтобы нагреть дом, а другое - когда чиновник, или милиционер, который «крышует» целый район, подводит или и различными способами заставляет лесоводов осуществить масштабное нарушение, тогда практически невозможно обнаружить через анализ документов. Или когда владелец сети пилорам подводит подростков и еще из многодетных семей (потому что им ничего за это не будет) воровать лес и за копейки продавать эти пилорамы.

Но почему это? Потому что у нас есть рынок дешевой рабочей силы. Потому что есть черный рынок сырья. Потому что есть перекосы в экономике. Как-то в разговоре со шведами мы заговорили о самовольных рубки. Так они полчаса не могли понять, о чем идет речь, как переводчик ни старался. Они не понимают, куда можно деть украденную древесину.

По пилорам, то большие лесхозы должны их до сотни. Они работают, как в древности на механической тяге? Нет. К каждой подходит линия электропередачи. У них есть счетчик, по которому очень легко посчитать, сколько часов работала пилорама. Зная паспортную мощность установки, узнаем объем переработанной древесины. Мне пришлось поднимать этот вопрос миллион раз, и налоговая всегда говорила: дайте нам факты. Так нате, вот вам методика, работайте. Работают ???

Или еще пример. Как-то в Карпатах останавливаем машину с такой дорогостоящей древесиной как черешня. По документам - дрова. Вызываем милицию, ставим машину на штрафплощадку. Утром приезжаем с комиссией, чтобы оформить нарушение. А на машине уже лежат дрова!

Трудно быть святым, когда цена древесины и цена земли под лесом степени не сопоставима с зарплатами тех, кто этот лес охраняет и этим лесом управляет. Обход, которым занимается лесник, или как его сейчас называют, мастер леса, - 600-800 гектаров. На гектаре растет 200 кубов древесины. Перевести это в деньги - получите миллионы гривен. А зарплата у лесника - 2200 гривен.

ДОСЬЕ «УК»

Юрий Марчук. Родился в 1954 году на Хмельнитчине. Окончил Украинскую сельскохозяйственную академию. Сейчас заведует здесь кафедрой дендрологии и лесной селекции. Работал первым заместителем председателя Госкомлесхоза. Национальный координатор международной программы «Правоприменение и управление в лесном секторе стран восточного региона».

Наконец. Более 130 ветеранов лесной отрасли обратились к премьер-министру Арсения Яценюка с призывом «положить наконец край веренице случайных людей на должностях руководителя лесного ведомства и назначить профессионала-лесовода со специальным образованием и опытом работы». А еще хотят, чтобы кандидат был честным и порядочным и пользовался авторитетом среди лесоводов. Конкретных фамилий не называют.

Олег Листопад, / "Урядовий кур'єр"

http://ukurier.gov.ua/uk/articles/yurij-marchuk-tilki-derzhava-mozhe-buti-vlasnikom-/

P.S.

Юрий Марчук о холдинге, польский опыт и малый бизнес

http://www.lesovod.org.ua/node/23556

То, что не вошло в интервью в «Урядовом Кур'єрі» (дальше - УК)

УК - А что именно нужно сделать для процветания лесоводства и связанного с лесом бизнеса?

- Еще в 2005 году коллегия Госкомлесхоза (который сейчас превращен в Государственное агентство лесных ресурсов) выбрала в качестве образца, достойный перенимания опыта, польскую модель лесного хозяйства. В частности потому, что эта модель ориентирована на развитие и поддержку малого и среднего бизнеса. Все, что делается в лесу - государственном, кстати, лесу, которым управляет государственный холдинг, - все виды операций выполняются на тендерных условиях малыми и средними предприятиями, частниками.

УК - А как должны управляться леса на уровне государства?

- У нас есть орган управления лесами - Государственное агентство лесных ресурсов при Кабинете Министров Украины. Есть орган контроля - экоинспекция, которая координируется через Минэкологии. Хотя и там, и там еще есть вопросы, но все же ... А теперь посмотрим на выполнение хозяйственных операций. Сейчас активно обсуждается возможность предоставить эту функцию государственному холдингу, объединив существующие сегодня гослесхозы - тем или иным образом. Как именно - это сейчас тоже обсуждается. Я не вижу трагедии в существующей системе управления. Как не вижу трагедии в создании холдинга или аналога. Когда я начинал работать, было Министерство лесного хозяйства, министр был членом правительства, и системы управления и хозяйствования были в определенном дисбалансе.

Сегодня есть четкое разделение функций. Политику формируют министерства, службы предоставляют услуги, инспекции контролируют, а агентства - управляют государственным имуществом. Уже в пределах агентства можно создавать объединения, чтобы создать более благоприятную налоговую базу, возможности для финансирования и тому подобное. Но. Польша на создание своей Дирекции лесов паньствових потратила более 20 лет, на первом этапе отменив для этого холдинга налог на прибыль, оставив его на восстановление лесов и приобретение техники, строительство дорог и тому подобное. И - уменьшив НДС до 6%. Надлисництва (аналог наших гослесхозов) у них при этом сохранились. Но количество работающих там сейчас - 24000. У нас на той же площади лесов работает около 50 000 лесников. Чтобы половина из них как в Польше пошла в малый и средний бизнес, который будет тоже работать в лесу, но уже на другой основе и с другой, выше в разы, эффективностью необходимо создать законодательные основы, налоговые и другие стимулы. У нас пока предпочтение везде и всюду имеет олигархат, имеет большой и сверхбольшой бизнес. Потому все наши правители боялись независимых граждан, а предприниматели, которые кормят себя сами, как раз и являются независимыми людьми.

Реформа лесного хозяйства без создания надлежащих условий для развития малого и среднего бизнеса невозможно,

В 2005 году мы создали в пределах наших возможностей такие условия, что лесхозы нескольких областей стали работать именно с частными предпринимателями, отдавать их значительную часть операций в лесу. И это было настолько хорошо, что те руководители, которые после нас пытались разрушить это сотрудничество, так его до конца и не смогли уничтожить. Те лесхозы, которые продолжают опираться на сотрудничество с малым бизнесом, устойчивы даже в нынешних сложнейших экономических условиях. Резюмирую: именно польский опыт лесного хозяйства. В частности, привлечение малого и среднего бизнеса - лучше всего подходит Украине. И, кстати, после реформы сектора в Польше профессия лесовода - на третьем месте по популярности!

Юрий Марчук об учете древесины и пластиковые бирки

http://www.lesovod.org.ua/node/23555

То, что не вошло в интервью в «Урядовом Кур'єрі»

УК - Но мы не можем ждать, пока зарплата вырастет. Потому леса же не останется вовсе.

- Не можем. Поэтому, в частности, необходимо обеспечивать полную легализацию древесины. То есть, каждый куб должен проходить через «белый» рынок, иметь то или иное подтверждение своего происхождения. Сразу оговорюсь, что это разные способы это сделать и это не означает наличие так называемого чипа, а на самом деле - пластиковой бирки, которую так активно некоторые пропагандирует, на каждом бревне независимо от качества и размера. Или такая странная инициатива цеплять эти бирки на каждое новогоднюю елку. Раньше их маркировали клеймами, и - ничего, работало не хуже.

Леса сейчас в пользовании различных владельцев и ведомств. Единой системы учета отсутствует, единой системы контроля нет. Единого государственного подхода к этой проблеме нет, а есть только ведомственный. Это создает лазейки.

Поэтому задача на сегодня - создать единый электронный государственный реестр. Есть эта древесина в реестре - зеленый свет ей. НЕТ - объясняй, откуда взял.

Программа такая уже есть, но работает только в системе государственных лесов. Если же говорить вообще об идее так называемого электронного учета древесины, то как и с любой хорошей идеей - можно сделать доброе дело, а можно - личный бизнес.

Возвращаясь в лес и лесопереработки как бизнеса, отмечу, что заработает он нормально тогда, когда этого захотят не только лесоводы, трейдеры и переработчики. А тогда, когда цивилизованно будут работать налоговая система, контроль всех видов, когда будут налоги разумных размеров. Когда бизнес давят и загоняют под лавку при каждой смене власти, то он безусловно вынужден скрываться в тень.