Лес рубят — щепки летят… вместе с деньгами из страны.
Что происходит с российским лесным хозяйством как с одной из важнейших составляющих экономики страны? Почему не прекращаются дискуссии вокруг принятого десять лет назад Лесного кодекса и зачем в него регулярно вносятся различные изменения? Какие поправки получит этот документ в ближайшее время и в более отдаленной перспективе? И почему в Томской области популярен девиз «Клюква вместо нефти»? Об этом размышляет председатель Комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев
Десять лет прошло с того момента, как был принят и вступил в силу Лесной кодекс. Как показывает практика, документ оказался очень неоднозначным, и вот почему. Десять лет назад было понятно, что прежнюю систему управления лесным хозяйством нужно менять: в стране возникли другие экономические условия и отношения внутри общества. Но на протяжении всего периода действия кодекса не было года, чтобы не появлялись инициативы по его исправлению.
Более того, с незавидной регулярностью поступают предложения отменить действующий Лесной кодекс и вернуться к предыдущему или на его основе разработать и принять другой. Но такие инициативы реализовать невозможно: нельзя возвращаться к тому, что уже было. Если мы хотим, чтобы отрасль была эффективной, то все участники лесного рынка, начиная с жителей небольших деревень, которые используют лес для сбора ягод и грибов, древесину для строительства и отопления, заканчивая крупными инвесторами в лесопромышленный комплекс, должны видеть перспективу и понимать, к чему мы стремимся. К этому мы идём. В прошлом году совместно с Рослесхозом и мониторинговой группой партии «Единая Россия» был проведён форум «Живой лес». Нам важно было понять, как в жизни работают последние изменения, внесенные в Лесной кодекс, и какие задачи появляются в этой связи по его совершенствованию в ближайшем будущем, с тем, чтобы поправки не носили хаотичного характера.
Многие высказанные идеи уже сегодня существуют в виде законопроектов, часть принята в первом чтении, другие находятся в стадии проработки. Уверен, что проведение таких системных форумов станет у нас доброй традицией и, по крайней мере, раз в год мы будем их проводить. Как для подведения итогов предыдущего года, так и для обозначения перспективы на будущее. Уже в ноябре предстоят большие парламентские слушания по случаю десятилетия Лесного кодекса. А в следующем году мы намерены организовать национальный лесной форум.
Снять «режим тишины»
ЛЕС РУБЯТ — ЩЕПКИ ЛЕТЯТ… ВМЕСТЕ С ДЕНЬГАМИ ИЗ СТРАНЫ (ЛЕНИНГРАДСКАЯ ОБЛАСТЬ, ФИНСКАЯ ЛЕСОПРОМЫШЛЕННАЯ КОМПАНИЯ «МЕТСЯЛИИТТО» ВЕДЕТ ЗАГОТОВКУ ЛЕСА)
ФОТО ИНТЕРПРЕСС.РУ
Мы столкнулись с тем, что мало знаем о происходящем в наших лесах: кто там является хозяином или пользователем, на каких это происходит условиях? Мы не знаем, кто является добросовестным лесопользователем, а кто нет.
Отсюда возникает первая и главная задача — добиться открытости данных о лесной отрасли. В каждом регионе есть карты лесных угодий. В них зафиксированы данные, кому сдан в аренду тот или иной участок, где есть свободные, какие ждут своего пользователя, а какие не дождутся никогда, потому что их сдавать в аренду нельзя. Но беда в том, что вся эта информация существует только у чиновников. Никто, кроме них, не видит общей картины и не понимает, каким образом формируются данные к аукционам. А когда действует такой «режим тишины», он чаще всего провоцирует злоупотребления и направлен на обслуживание интересов узких групп заинтересованных людей. Но лес — это национальное богатство, и любая информация о нем должна быть доступна для людей, а значит, и карты должны быть в свободном доступе, что может поднять эффективность использования лесов на совершенно другую высоту.
Дело в том, что у нас лес вырубается или погибает от пожаров на треть больше, чем восстанавливается. Это значит, что каждый год, пока мы не исправляем такую ситуацию, теряем свое национальное богатство. И есть регионы, где это уже остро чувствуется. Но то, что наверстать упущенное будет значительно сложнее, — непреложный факт. Открытость информации, ее доступность позволят уменьшить количество злоупотреблений, и появится больше возможностей проверить, кем и как используются леса. Сегодня депутаты работают над поправками к правительственному законопроекту о конкурсах, которые обяжут публиковать всю информацию об использовании лесных участков и, таким образом, сделают ее публичной, а данные об участках, выставляемых на торги, станут открытой информацией.
Открытость важна ещё и потому, что незаконная вырубка поглощает огромные объёмы древесины. Есть регионы, которые вообще отличаются этим даже на общем фоне, например Иркутская область. По данным Рослесхоза, в прошлом году до 70 процентов незаконной вырубки приходится на неё. Сейчас ситуация меняется, но ненамного.
Кроме того, нужно видеть, кому предоставляются участки. Часто бывает так, что заявку на лесной аукцион подает неизвестная компания с мизерным уставным капиталом, выигрывает его на огромные площади, потом передаёт их в субаренду. Ситуацию надо менять. Мы внесли и обсуждаем поправки в законодательство с целью вообще запретить субаренду лесных участков. Нам не нужны рантье, которые получают лесные участки по аукционам, а потом раздают их. Это идёт только во вред государству, оно не имеет должного контроля над теми, кто работает непосредственно на земле.
Приоритет — переработчикам
Еще одна не менее важная задача — обеспечить поддержку лесопереработчиков. Ведь для государства эффективность использования лесов, помимо их восстановления как минимум в объёме, равноценном утраченному, заключается ещё и в полном использовании срубленной древесины. В первом чтении уже принят законопроект, в котором предлагается вернуть конкурсы для лесопереработчиков с тем, чтобы предприятия, имеющие производственные мощности, имели приоритет в получении древесины в качестве сырья. Полагаю, что к новому году этот законопроект будет принят во втором и третьем чтениях.
Но этого мало, на мой взгляд, следует создать стандарты лесопереработки. Сегодня половина срубленной древесины уходит в отходы, и такое происходит на большинстве предприятий. По стране масса полигонов завалена опилками и стружкой. Они гниют и самое страшное — горят. В той же Иркутской области есть город Усть-Кут, где существует прославившийся на всю страну полигон, который горит круглогодично, и потушить его нет возможности. А это экологическая катастрофа для людей, живущих здесь.
Первая и главная задача — добиться открытости данных о лесной отрасли.
Введение стандартов — задача многоотраслевая, и решить её непросто. Она связана со стандартами в энергетике, с планированием региональной политики. Но и в стране таких лесных районов, как Усть-Кутский, великое множество. Там с советских времён занимаются лесопереработкой и будут заниматься ещё десятки лет, так почему им не попытаться внедрить у себя то, что удалось сделать в Усть-Куте?! Имея под ногами огромное количество бросового биотоплива, город закупал для отопления в Красноярском крае сотни тысяч тонн угля, в разы менее экологичного при сгорании. Мы добились, что в качестве эксперимента между городской и районной администрацией и лесопромышленниками было заключено соглашение, по которому предприниматели построят котельную, где можно утилизировать отходы лесопереработки, давая городу тепло и энергию, одновременно освобождая территорию от последствий экологической катастрофы.
Такой подход постепенно должен стать стандартом, для чего необходимо выработать требования в отношении эффективной утилизации отходов лесопромышленного комплекса. Такие возможности есть, следует переходить к требованиям.
Спилил дерево — посади два
Лесовосстановление должно быть обязательным не на словах, а на деле. Пока уровень контроля в этой области минимален. Крупные лесопромышленники на виду, а вот с малыми и средними предприятиями ситуация складывается гораздо хуже. В прошлом году были приняты поправки в Лесной кодекс, которые требуют предоставлять вместе с отчетами по лесопользованию данные фотофиксации, дистанционного зондирования Земли. Мы проверили все регионы, и выяснилось: никто не может обеспечить исполнение этой нормы закона. От некоторых субъектов Федерации даже последовали предложения по её отмене.
Делать этого категорически нельзя, следует добиваться того, чтобы норма заработала. Но то, что нам необходимо сегодня разработать механизмы, которые независимо от поведения лесопользователя обеспечивали бы государству стопроцентное восстановление лесов, — факт.
На мой взгляд, это можно сделать, повысив роль профессиональных объединений, которые способны были бы формировать компенсационные фонды по лесовосстановлению. На региональном уровне инициативы по созданию таких объединений уже реализуются. Уверен, рано или поздно и на федеральном уровне появится объединение, которое отвечало бы за выработку и внедрение профессиональных стандартов как в лесопереработке, так и в сфере лесовосстановления.
Клюква вместо нефти
Использование леса в России — многоцелевое. Это означает, что на один и тот же участок может быть заключен целый ряд договоров: с лесопромышленниками, недропользователями, сборщиками дикоросов, охотхозяйствами. Такой механизм есть, а вот определённых приоритетов в этой сфере нет, как и нет никого, кто бы их определял. А это приводит к тому, что если недропользователи с лесопромышленниками ещё как-то могут договориться, то с охотхозяйствами и сборщиками дикоросов уже нет. Этот клубок противоречий надо разрешить, определив механизм определения приоритетов, осознав наконец, какое направление в лесопользовании наиболее эффективное.
Недавно мы проводили исследование, согласно которому объём рынка дикоросов сегодня только официально составляет порядка ста миллиардов рублей, не официально — в четыре раза больше. Однако современное состояние законодательства не способствует развитию этой отрасли, хотя она потрясающе перспективна, а исторически так и вовсе одна из визитных карточек России. Уже не говоря о том, что эти ресурсы возобновляемы, причём в отличие от леса очень быстро. Если срубить кедровое дерево, то за него можно выручить шесть тысяч рублей по цене «кругляка» или 20 тысяч по цене пиломатериалов в случае его переработки. Такое дерево должно расти минимум 50 лет. А если его не трогать и собирать орехи, то в год хорошего урожая эта сумма окупается при продаже орехов в неочищенном виде, а при реализации очищенного ядра — удваивается. При этом сохраняется само дерево, для восстановления которого, в лучшем случае, понадобилось бы как минимум полвека.
То же самое и с другими видами дикоросов. Разработана концепция базового закона о сборе дикоросов, и предстоит немало сделать, чтобы преобразовать её в полноценный документ, достойный рассмотрения. Есть много нюансов, нуждающихся в корректировке, например, сегодня невозможно арендовать лесной участок менее чем на десять лет, а это неподъемная история для глухой деревушки, жители которой хотят заниматься бизнесом официально, а не «толкать» собранные грибы и ягоды за наличные невнятным скупщикам. Систему скупки у населения дикоросов ещё предстоит создать, принимая во внимание, что здесь также требуются специальные подходы, учитывая оборот наличных средств в этой области. Но развивать это направление надо. В тех регионах, где это уже делается, например, в Томской области, действуют программы по поддержке сбора дикоросов. Даже потрясающий девиз придумали «Клюква вместо нефти», и он отражает действительность: все эти ягодки, грибочки, кедровый орех, травы, они, как «живая нефть», продаются за границу, во многие страны. Наша продукция расходится по всему миру, потому что она уникальна, и доход способна приносить миллиардный. Нужно помочь этой отрасли…
Десять лет назад, когда судьба проекта Лесного кодекса решалась в бурных дискуссиях, одним из аргументов в пользу его принятия были заверения о том, что он приведёт отрасль к развитию и привлечёт в неё многочисленные инвестиции. Аргумент частично себя оправдал. Деньги в отрасль привлекаются, и в большом количестве. Но нам важно добиться, чтобы инвестиции давали отдачу не только инвесторам, но и государству. Важнейшая стратегическая задача, стоящая перед государством, — сделать так, чтобы российский лес во всем его многообразии, в конце концов, начал работать на страну, а не на отдельные лица, которые когда-то успели вовремя воспользоваться теми или иными административными возможностями или финансовыми преимуществами. Другого не дано, ведь лес — это уникальная отрасль, которая может служить людям и стране бесконечно, если правильно ею распорядиться.
Пора рассекретить хозяев лесных угодий
Лес рубят — щепки летят… вместе с деньгами из страны
Пора рассекретить хозяев лесных угодий
ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА
Что происходит с российским лесным хозяйством как с одной из важнейших составляющих экономики страны? Почему не прекращаются дискуссии вокруг принятого десять лет назад Лесного кодекса и зачем в него регулярно вносятся различные изменения? Какие поправки получит этот документ в ближайшее время и в более отдаленной перспективе? И почему в Томской области популярен девиз «Клюква вместо нефти»? Об этом размышляет председатель Комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев
Десять лет прошло с того момента, как был принят и вступил в силу Лесной кодекс. Как показывает практика, документ оказался очень неоднозначным, и вот почему. Десять лет назад было понятно, что прежнюю систему управления лесным хозяйством нужно менять: в стране возникли другие экономические условия и отношения внутри общества. Но на протяжении всего периода действия кодекса не было года, чтобы не появлялись инициативы по его исправлению.
Более того, с незавидной регулярностью поступают предложения отменить действующий Лесной кодекс и вернуться к предыдущему или на его основе разработать и принять другой. Но такие инициативы реализовать невозможно: нельзя возвращаться к тому, что уже было. Если мы хотим, чтобы отрасль была эффективной, то все участники лесного рынка, начиная с жителей небольших деревень, которые используют лес для сбора ягод и грибов, древесину для строительства и отопления, заканчивая крупными инвесторами в лесопромышленный комплекс, должны видеть перспективу и понимать, к чему мы стремимся. К этому мы идём. В прошлом году совместно с Рослесхозом и мониторинговой группой партии «Единая Россия» был проведён форум «Живой лес». Нам важно было понять, как в жизни работают последние изменения, внесенные в Лесной кодекс, и какие задачи появляются в этой связи по его совершенствованию в ближайшем будущем, с тем, чтобы поправки не носили хаотичного характера.
Многие высказанные идеи уже сегодня существуют в виде законопроектов, часть принята в первом чтении, другие находятся в стадии проработки. Уверен, что проведение таких системных форумов станет у нас доброй традицией и, по крайней мере, раз в год мы будем их проводить. Как для подведения итогов предыдущего года, так и для обозначения перспективы на будущее. Уже в ноябре предстоят большие парламентские слушания по случаю десятилетия Лесного кодекса. А в следующем году мы намерены организовать национальный лесной форум.
Снять «режим тишины»
Лесозаготовки
ЛЕС РУБЯТ — ЩЕПКИ ЛЕТЯТ… ВМЕСТЕ С ДЕНЬГАМИ ИЗ СТРАНЫ (ЛЕНИНГРАДСКАЯ ОБЛАСТЬ, ФИНСКАЯ ЛЕСОПРОМЫШЛЕННАЯ КОМПАНИЯ «МЕТСЯЛИИТТО» ВЕДЕТ ЗАГОТОВКУ ЛЕСА)
ФОТО ИНТЕРПРЕСС.РУ
Мы столкнулись с тем, что мало знаем о происходящем в наших лесах: кто там является хозяином или пользователем, на каких это происходит условиях? Мы не знаем, кто является добросовестным лесопользователем, а кто нет.
Отсюда возникает первая и главная задача — добиться открытости данных о лесной отрасли. В каждом регионе есть карты лесных угодий. В них зафиксированы данные, кому сдан в аренду тот или иной участок, где есть свободные, какие ждут своего пользователя, а какие не дождутся никогда, потому что их сдавать в аренду нельзя. Но беда в том, что вся эта информация существует только у чиновников. Никто, кроме них, не видит общей картины и не понимает, каким образом формируются данные к аукционам. А когда действует такой «режим тишины», он чаще всего провоцирует злоупотребления и направлен на обслуживание интересов узких групп заинтересованных людей. Но лес — это национальное богатство, и любая информация о нем должна быть доступна для людей, а значит, и карты должны быть в свободном доступе, что может поднять эффективность использования лесов на совершенно другую высоту.
Дело в том, что у нас лес вырубается или погибает от пожаров на треть больше, чем восстанавливается. Это значит, что каждый год, пока мы не исправляем такую ситуацию, теряем свое национальное богатство. И есть регионы, где это уже остро чувствуется. Но то, что наверстать упущенное будет значительно сложнее, — непреложный факт. Открытость информации, ее доступность позволят уменьшить количество злоупотреблений, и появится больше возможностей проверить, кем и как используются леса. Сегодня депутаты работают над поправками к правительственному законопроекту о конкурсах, которые обяжут публиковать всю информацию об использовании лесных участков и, таким образом, сделают ее публичной, а данные об участках, выставляемых на торги, станут открытой информацией.
Открытость важна ещё и потому, что незаконная вырубка поглощает огромные объёмы древесины. Есть регионы, которые вообще отличаются этим даже на общем фоне, например Иркутская область. По данным Рослесхоза, в прошлом году до 70 процентов незаконной вырубки приходится на неё. Сейчас ситуация меняется, но ненамного.
Кроме того, нужно видеть, кому предоставляются участки. Часто бывает так, что заявку на лесной аукцион подает неизвестная компания с мизерным уставным капиталом, выигрывает его на огромные площади, потом передаёт их в субаренду. Ситуацию надо менять. Мы внесли и обсуждаем поправки в законодательство с целью вообще запретить субаренду лесных участков. Нам не нужны рантье, которые получают лесные участки по аукционам, а потом раздают их. Это идёт только во вред государству, оно не имеет должного контроля над теми, кто работает непосредственно на земле.
Приоритет — переработчикам
Еще одна не менее важная задача — обеспечить поддержку лесопереработчиков. Ведь для государства эффективность использования лесов, помимо их восстановления как минимум в объёме, равноценном утраченному, заключается ещё и в полном использовании срубленной древесины. В первом чтении уже принят законопроект, в котором предлагается вернуть конкурсы для лесопереработчиков с тем, чтобы предприятия, имеющие производственные мощности, имели приоритет в получении древесины в качестве сырья. Полагаю, что к новому году этот законопроект будет принят во втором и третьем чтениях.
Но этого мало, на мой взгляд, следует создать стандарты лесопереработки. Сегодня половина срубленной древесины уходит в отходы, и такое происходит на большинстве предприятий. По стране масса полигонов завалена опилками и стружкой. Они гниют и самое страшное — горят. В той же Иркутской области есть город Усть-Кут, где существует прославившийся на всю страну полигон, который горит круглогодично, и потушить его нет возможности. А это экологическая катастрофа для людей, живущих здесь.
Первая и главная задача — добиться открытости данных о лесной отрасли.
Введение стандартов — задача многоотраслевая, и решить её непросто. Она связана со стандартами в энергетике, с планированием региональной политики. Но и в стране таких лесных районов, как Усть-Кутский, великое множество. Там с советских времён занимаются лесопереработкой и будут заниматься ещё десятки лет, так почему им не попытаться внедрить у себя то, что удалось сделать в Усть-Куте?! Имея под ногами огромное количество бросового биотоплива, город закупал для отопления в Красноярском крае сотни тысяч тонн угля, в разы менее экологичного при сгорании. Мы добились, что в качестве эксперимента между городской и районной администрацией и лесопромышленниками было заключено соглашение, по которому предприниматели построят котельную, где можно утилизировать отходы лесопереработки, давая городу тепло и энергию, одновременно освобождая территорию от последствий экологической катастрофы.
Такой подход постепенно должен стать стандартом, для чего необходимо выработать требования в отношении эффективной утилизации отходов лесопромышленного комплекса. Такие возможности есть, следует переходить к требованиям.
Спилил дерево — посади два
Лесовосстановление должно быть обязательным не на словах, а на деле. Пока уровень контроля в этой области минимален. Крупные лесопромышленники на виду, а вот с малыми и средними предприятиями ситуация складывается гораздо хуже. В прошлом году были приняты поправки в Лесной кодекс, которые требуют предоставлять вместе с отчетами по лесопользованию данные фотофиксации, дистанционного зондирования Земли. Мы проверили все регионы, и выяснилось: никто не может обеспечить исполнение этой нормы закона. От некоторых субъектов Федерации даже последовали предложения по её отмене.
Делать этого категорически нельзя, следует добиваться того, чтобы норма заработала. Но то, что нам необходимо сегодня разработать механизмы, которые независимо от поведения лесопользователя обеспечивали бы государству стопроцентное восстановление лесов, — факт.
На мой взгляд, это можно сделать, повысив роль профессиональных объединений, которые способны были бы формировать компенсационные фонды по лесовосстановлению. На региональном уровне инициативы по созданию таких объединений уже реализуются. Уверен, рано или поздно и на федеральном уровне появится объединение, которое отвечало бы за выработку и внедрение профессиональных стандартов как в лесопереработке, так и в сфере лесовосстановления.
Клюква вместо нефти
Использование леса в России — многоцелевое. Это означает, что на один и тот же участок может быть заключен целый ряд договоров: с лесопромышленниками, недропользователями, сборщиками дикоросов, охотхозяйствами. Такой механизм есть, а вот определённых приоритетов в этой сфере нет, как и нет никого, кто бы их определял. А это приводит к тому, что если недропользователи с лесопромышленниками ещё как-то могут договориться, то с охотхозяйствами и сборщиками дикоросов уже нет. Этот клубок противоречий надо разрешить, определив механизм определения приоритетов, осознав наконец, какое направление в лесопользовании наиболее эффективное.
Недавно мы проводили исследование, согласно которому объём рынка дикоросов сегодня только официально составляет порядка ста миллиардов рублей, не официально — в четыре раза больше. Однако современное состояние законодательства не способствует развитию этой отрасли, хотя она потрясающе перспективна, а исторически так и вовсе одна из визитных карточек России. Уже не говоря о том, что эти ресурсы возобновляемы, причём в отличие от леса очень быстро. Если срубить кедровое дерево, то за него можно выручить шесть тысяч рублей по цене «кругляка» или 20 тысяч по цене пиломатериалов в случае его переработки. Такое дерево должно расти минимум 50 лет. А если его не трогать и собирать орехи, то в год хорошего урожая эта сумма окупается при продаже орехов в неочищенном виде, а при реализации очищенного ядра — удваивается. При этом сохраняется само дерево, для восстановления которого, в лучшем случае, понадобилось бы как минимум полвека.
То же самое и с другими видами дикоросов. Разработана концепция базового закона о сборе дикоросов, и предстоит немало сделать, чтобы преобразовать её в полноценный документ, достойный рассмотрения. Есть много нюансов, нуждающихся в корректировке, например, сегодня невозможно арендовать лесной участок менее чем на десять лет, а это неподъемная история для глухой деревушки, жители которой хотят заниматься бизнесом официально, а не «толкать» собранные грибы и ягоды за наличные невнятным скупщикам. Систему скупки у населения дикоросов ещё предстоит создать, принимая во внимание, что здесь также требуются специальные подходы, учитывая оборот наличных средств в этой области. Но развивать это направление надо. В тех регионах, где это уже делается, например, в Томской области, действуют программы по поддержке сбора дикоросов. Даже потрясающий девиз придумали «Клюква вместо нефти», и он отражает действительность: все эти ягодки, грибочки, кедровый орех, травы, они, как «живая нефть», продаются за границу, во многие страны. Наша продукция расходится по всему миру, потому что она уникальна, и доход способна приносить миллиардный. Нужно помочь этой отрасли…
Десять лет назад, когда судьба проекта Лесного кодекса решалась в бурных дискуссиях, одним из аргументов в пользу его принятия были заверения о том, что он приведёт отрасль к развитию и привлечёт в неё многочисленные инвестиции. Аргумент частично себя оправдал. Деньги в отрасль привлекаются, и в большом количестве. Но нам важно добиться, чтобы инвестиции давали отдачу не только инвесторам, но и государству. Важнейшая стратегическая задача, стоящая перед государством, — сделать так, чтобы российский лес во всем его многообразии, в конце концов, начал работать на страну, а не на отдельные лица, которые когда-то успели вовремя воспользоваться теми или иными административными возможностями или финансовыми преимуществами. Другого не дано, ведь лес — это уникальная отрасль, которая может служить людям и стране бесконечно, если правильно ею распорядиться.
В украинский закон о реинтеграции Донбасса включили вопрос о «возвращении» Крыма
В украинский закон о реинтеграции Донбасса включили вопрос о «возвращении» Крыма
Путин поддержал строительство в Москве наземного метро
Путин поддержал строительство в Москве наземного метро
Россиян предложено освободить от платы за поверку счётчиков
Россиян предложено освободить от платы за поверку счётчиков
Володин: 88 НКО признаны в России иностранными агентами
Володин: 88 НКО признаны в России иностранными агентами
Автор: Николай Калинин
