Да, это именно так.
5 апреля я получил в отделе кадров трудовую книжку с записью об увольнении «по собственной инициативе». Такую собственную инициативу за достаточно долгие (ну, увы – не непрерывные) годы службы в центральном аппарате природоохранных ведомств я проявил уже 4-й раз. 14 лет назад в ходе интервью журналу «ЭкоLogos» мне задали вопрос – почему я, время от времени (на тот момент – дважды) уходил с занимаемой должности, и потом снова возвращался? Я ответил, что уходил, потому что становилось невыносимо тошно и возвращался, потому что становилось невыносимо скучно.
Вот и теперь вновь стало невыносимо тошно (здесь ключевое слово – «невыносимо»).
Невыносимо тошно наблюдать набирающие оборот негативные тенденции в сфере государственного управления федеральной системой особо охраняемых природных территорий (ООПТ), которые за последний год стали приобретать признаки коллапса.
Сегодня более чем очевидно, что Минприроды России не в состоянии:
обеспечить действенный контроль за деятельностью подведомственных учреждений, осуществляющих управление ООПТ (в результате их руководители в значительной мере «предоставлены сами себе» со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями);
претворить в жизнь ряд ранее наработанных конструктивных идей и предложений в сфере ООПТ (в т.ч. в области сохранения биоразнообразия, развития научных исследований, экологического мониторинга, экологического просвещения, познавательного туризма);
наладить систему повышения профессиональной квалификации штатного персонала ООПТ;
организовать систему методического обеспечения деятельности подведомственных ФГБУ и оказания им консультативной помощи;
завершить начатую еще 8 лет назад масштабную работу по приданию индивидуальным положениям о федеральных ООПТ статуса полноценных нормативных правовых актов;
системно решать вопросы создания новых охранных зон заповедников и национальных парков в соответствии с изменившимся законодательством.
Поэтому невыносимо тошно осознавать, что все мои неоднократные попытки довести до руководства Министерства истинное критическое положение дел в данной сфере и конкретные предложения о путях выхода из создавшейся ситуации не дали результата – от меня отмахивались, как от надоедливой мухи.
Невыносимо тошно от уродливой организации труда, и в Министерстве в целом, и, разумеется, в самом родимом Департаменте (который занимается и граблями, и кораблями, и бытовыми отходами, и атмосферным воздухом, и защитой собак и кошек, и чем только еще не занимается, включая заповедное дело). Уродливой, поскольку игнорируется необходимость сколь либо концептуальных приоритетов, уровень планирования откровенно убог, искусственно раздувается и без того гипертрофированная переписка, система росписи документов малорациональна, затраты времени на всевозможные внутренние совещания откровенно неадекватны, уровень загруженности сотрудников «бумажными» поручениями граничит с абсурдом. Все движется медленно, важные документы у начальства на столах вылеживаются (знавал я в начале 80-х одного отставного партократа – зампреда Мособлсовета ВООП, вот тот бы это одобрил, он так и говорил – «документ должен вылежаться). Мучительно ощущать, что при таком положении твой коэффициент полезного действия не намного больше, чем у паровоза.
Невыносимо тошно осознавать, что на протяжении ряда лет одним из ключевых тормозов на пути развития заповедного дела в стране был необоснованный отказ от создания в структуре Министерства специализированного Департамента, уполномоченного осуществлять управленческие функции в сфере ООПТ. Но в прошедшем году для этого имелись все необходимые условия и предпосылки, причем дополнительные финансы для этого не требовались – от руководства Министерства требовались лишь политическая воля и чувство ответственности за судьбу заповедного дела. Увы, ни того, ни другого так и не нашлось. А вот у других находилось. Например, у министра Н.Н.Воронцова, создавшего 27 лет назад Главное управление заповедного дела в союзном природоохранном ведомстве. И у министра В.И.Данилова-Данильяна, создавшего такой главк в структуре Минприроды России 25 лет назад. И даже у печально известного министра В.Г.Артюхова, создавшего соответствующий Департамент 14 лет назад. Увы, вспоминается В.Высоцкий – «А нынешние как-то проскочили…».
Создание такого Департамента стало бы не просто рывком в деле территориальной охраны природы. Это стало бы публичной демонстрацией очевидного факта – и заповедное дело в целом, и система федеральных ООПТ в частности, сегодня представляют собой специфическую природоохранную отрасль, требующей государственного управления на новом уровне.
Это стало бы наглядным признанием того немалого прогресса, которого наша заповедная система все же достигла за 8 последних лет – когда «из руин» поднимались старые заповедники и с нуля создавались новые национальные парки, когда получила хозяина рассыпающаяся сеть федеральных заказников. Когда директорский корпус пополнился плеядой профессионалов, ярких, талантливых и креативных руководителей. Когда на федеральных ООПТ стали реализовываться природоохранные проекты, немыслимые еще несколько лет назад, когда целый ряд заповедников и парков продемонстрировал выдающиеся успехи в деле охраны территории, восстановления популяций редких видов, экологического просвещения, взаимодействия с местным населением, познавательного туризма, организации научных исследований и мониторинга биоты, сохранения культурного наследия. Когда на ООПТ получило развитие волонтерское движение. Когда в практику вошло проведение масштабных семинаров и стажировок для работников заповедников и национальных парков, когда на крупных международных форумах стал слышен голос заповедной России.
Визит-центр Байкальского заповедника. Пожалуй - лучший в системе. Открыт 11 января 2017 г.
15 июля 2016 г. Первый выпуск в природу, на территорию Кавказского заповедника, переднеазиатского леопарда, выращенного в питомнике. Мы шли к этому 9 лет.
Создание такого Департамента, приуроченное к 100-летию созданию первого государственного заповедника, сопровождалось бы всплеском энтузиазма в масштабах заповедной системой. Того самого энтузиазма, за счет гипертрофированной эксплуатации которого и держится федеральная система ООПТ несколько последних десятилетий. Но нынешнее руководство Минприроды России не сумело рационально использовать даже этот, полученный даром, столь мощный (и, увы – исчерпаемый) ресурс.
Отказ от создания специализированного Департамента - это не просто глубоко ошибочное решение, упускающее реальную возможность сделать важный шаг на пути развития территориальной охраны природы. Это – удручающая линия федерального природоохранного органа, демонстрирующая безответственность по отношению к вверенной федеральной системе ООПТ. По сути – это акт предательства интересов заповедной системы, именно так он и войдет в историографию отечественного заповедного дела. Я так думаю.
Невыносимо тошно наблюдать, как в родном Министерстве система заповедников и национальных парков начинает все больше восприниматься не как непреходящая ценность, созданная усилиями тысяч людей на протяжении века, а как пожалованный феод. Как ресурс, который можно использовать для личного отдыха и развлекухи, для ритуального упоминания в помпезных докладах высокому начальству, как место демонстрации этому начальству природоохранных достижений – но только не как реализованную столетней практикой сакральную идею, за которую стоит сражаться.
Во всем мире приезд первых лиц государства в национальный парк рассматривается как важная публичная акция, демонстрирующая поддержку охраны дикой природы. И совершенно очевидно, что такое яркое событие просто необходимо использовать в интересах природоохранного дела.
В 2010 году – исторический визит премьер-министра (ну, год-то 2010) В.Путина в Кроноцкий заповедник. Итог – совещание (рабочее, деловое, с участием профессионалов-практиков) под руководством премьера в Москве по проблемам развития заповедного дела, принятие важных для заповедной системы решений. Но все это стало возможным только благодаря активной позиции руководства Министерства образца 2010 года.
Через пару лет – визит в Кроноцкий заповедник Д.Медведева. Итог – увеличение бюджетного финансирования (исключительная заслуга директора заповедника Т.И.Шпиленка, Царство ему небесное и вечная память). Но в последнее время визиты государственных деятелей на федеральные ООПТ заканчиваются резанием ленточек и выпуском в природу диковинных животных. Злободневных проблемных вопросов, требующих внимания, поддержки, а зачастую – вмешательства со стороны сильных мира сего (таких вопросов накопилось великое множество) перед ними стараются лишний раз не ставить - вдруг не понравится, лучше уж про достижения… . А ведь так было не всегда.
Невыносимо тошно работать и на фоне угнетающей моральной обстановки, когда:
твои сотрудники (как впрочем и ты), заваленные грудой бумаг и поручений (причем в большинстве – достаточно бессмысленными), не имеют физической возможности заниматься с большой отдачей значимыми вопросами и при этом постоянно ощущают неисполнение ими поставленных задач (и о чем им столь же постоянно напоминают);
для ключевых фигур в блоке ООПТ нет реальных перспектив служебного роста и люди это видят;
отсутствуют сколь либо ощутимые и продуманные меры морального стимулирования;
материальное стимулирование сотрудников отдают келейностью;
вокруг ряда проблемных вопросов текущей деятельности создается атмосфера истеричности;
принимаются решения, не отягощенные чувством ответственности за судьбу вверенной федеральной системы ООПТ, сформированной за последнее столетие;
ощущается пренебрежительное отношение к мнению экспертного сообщества по вопросам устойчивого функционирования федеральной системы ООПТ;
профессионализм все меньше и меньше рассматривается в качестве определяющего при по подборе и расстановке кадров, в том числе при формировании директорского корпуса заповедников и нацпарков (то ли дело лояльность, личная преданность и ходатайство уважаемых людей).
И в эту удушливую моральную обстановку гармонично вписалось назначение летом 2016 года нового заместителя Министра, курирующего блок «ООПТ и биоразнообразие», равно как и замена директора Департамента.
Именно в такой атмосфере и пошел отток профессионалов (отнюдь не только экологов, и не только специалистов в сфере охраны дикой природы) из центрального аппарата Министерства еще с прошлого года. Но только в нашем блоке («ООПТ и биоразнообразие») с начала текущего года государеву службу покинули (либо покинут в ближайшие дни):
2 начальника отдела (В.Тяпайкин и Т.Гришина);
2 заместителя начальников отделов (М.Федотов и О.Харькова).
Все эти люди – ключевые специалисты, за их плечами – должный образовательный ценз, высокая квалификация, большой опыт работы, признание и авторитет в профессиональном сообществе.
Но – в набат новое начальство бить не стало, ограничившись ухмылками и кулуарными репликами типа «Свято место пусто не бывает» и «Незаменимых нет». Ну и не только этим.
Ольга Харькова. Человек, на котором держалась львиная доля министерской работы по тематике сохранения биоразнообразия. Трудоголик, равного которому я на аппаратной работе не встречал (а я в центральном аппарате природоохранных министерств и ведомств проработал 23 года, кое-чего помню). На определенном этапе Ольга вдруг вспомнила, что больше всех в колхозе работала лошадь, которая председателем так и не стала. Ценой вопроса оставления Ольги в Департаменте было назначение ее начальником отдела. Цена вопроса – одна ставка начальника отдела. Вердикт начальства - нет никакой возможности. Ольга службу покинула (на начальство это впечатление не произвело – мол, вы там, как-нибудь ее функционал на себя возьмите, да и замену подыскивайте – у нас же таких трудоголиков пруд-пруди). А через несколько дней в штат Департамента ввели новую ставку – да не начальника отдела, а целого замдиректора, шестого по счету (до этого пятеро справлялись), шестого, Карл! И функционал для него придумали, благо человек хороший.
О.Харькова на международном форуме по вопросам борьбы с незаконной торговлей объектами животного мира. Смотрите, кто ушел!
Вячеслав Тяпайкин. У нас работал с 2007 года, до этого – несколько лет в отделе ООПТ города Москвы. Опытнейший специалист, работяга.
Со Славой Тяпайкиным - другом и соратником. 2010 г.
16 марта Вячеслав написал заявление «по собственной инициативе» (потому как достали). Написал как и положено – за 2 недели, т.е. увольнение – 30 марта. Ясен перец, ни директор Департамента, ни, тем паче, замминистра – не сочли нужным даже поговорить с уходящим от них начальником отдела – может что-то не так, может что-то можно поправить и ты, брат, останешься работать. Ан нет, они сделали совсем другое. Был срочно (напрягаться ведь пришлось, чтобы сделать это срочно) издан приказ от 16 марта (чтоб именно в день подачи заявления, чтоб знал Тяпайкин, что он на-хрен здесь никому не нужен).
Потому как такая уж кадровая политика – «Умные нам не надобны. Надобны верные».
А мне при такой кадровой политике опять- таки невыносимо тошно. Понятное дело, как писал Юрий Трифонов – «Время было такое, с времени – и спрашивайте». Правильнее было бы потерпеть, перетерпеть, приноровиться. Прагматичней так было бы, современнее. Только я уж больно не современный. Ископаемый реликт я. Динозавр. Игуанодон.
Ну, и наконец – я ушел, так как должен кто-то претворять в жизнь Указ Президента России от 1 августа 2015 г. № 392 «О проведении в Российской Федерации Года особо охраняемых природных территорий». Этот Указ и постановил провести этот Год в 2017 году. В преамбуле Указа четко сказано, что он проводится «в целях привлечения внимания общества к вопросам сохранения объектов природного наследия…». Сказано привлекать внимание – значит надо привлекать. Что и начинаю делать. Как умею и как могу.
Так, что коллеги – не судите строго. Стало невыносимо и я ушел. Считайте, что взял отпуск по ранению.
ЧЕСТЬ ИМЕЮ!
Блог Всеволода Степаницкого
