Как бы все незаконные вырубки леса равны, но есть, вы знаете, ровнее. Как бороться с этим явлением
Варварская вырубка лесов на Закарпатье началась ещё 25 лет назад — после распада Советского Союза. Местные жители рубили лес и везли его в центральные и восточные регионы, чтобы по бартеру поменять на зерно.
В начале 1990-х я работал главбухом в одном из сельхозпредприятий Харьковской области, и мы, бывало, меняли пшеницу и ячмень на лес-кругляк. Выменянный лес мы пилили на собственной лесопилке и потом продавали доску.
У нас тогда очень много строилось частных домов (время первичного накопления капитала, многие разбогатели) — и все стройматериалы, включая доску, были ходовым товаром.
Уже на тот момент вырубка закарпатских лесов была настолько варварской, что в результате такой бесконтрольной деятельности отдельные регионы Закарпатья накрыли сильнейшие наводнения.
Погибли десятки людей, из бюджета были потрачены нехилые деньги на выплаты компенсаций пострадавшим, восстановление дорог и другой инфраструктуры региона. И я хорошо помню, как на ликвидацию этого деньги собирались всей Украиной.
На тот момент я уже работал в налоговой, и мы перечисляли в фонд пострадавших нашу дневную заработную плату. И так было на многих предприятиях и организациях. С 2007 года я каждый год путешествовал по Закарпатью с рюкзаком и палаткой — и порубок леса видел огромное количество.
Чтобы остаться максимально незамеченными, все незаконные вырубки обычно ведутся возле самых вершин, снизу ведь не видно.
Видите эти прямоугольные проплешины справа на фото? Это они и есть.
Если я увеличу этот участок, очень хорошо будет видно, что он весь изрезан следами от тяжёлой техники.
На протяжении всех этих лет я не единожды беседовал с местными жителями об этих порубках.
По их словам, лес рубят «те, кому можно», по факту — те, кому разрешили это делать лесники, милиция и местная администрация (сельсовет).
А вот если лес будут рубить «те, кому нельзя», то на первый раз у них заберут инструмент и технику и переломают руки (или сдадут в милицию), а если поймают повторно, то их уже больше никто не увидит (это я всерьёз).
Это всё, практически слово в слово, на протяжении 2007–2011 годов мне повторяли местные деды в абсолютно разных сёлах Закарпатья.
В силу традиционного кумовства и сложившихся годами вертикально-горизонтальных родственных связей, «те, кому можно» годами «решали вопрос» — и бесконтрольно рубили лес. Кстати, абсолютно не заморачиваясь наличием или отсутствием разрешений на экспорт, поскольку этот лес без проблем находил своего потребителя и внутри страны.
Абсолютно все местные знают о том, что лес рубят, более того — они поимённо знают, кому это можно делать, кто это делает и с чьего разрешения это делается.
Вырубленный лес вывозится с гор огромными лесовозами на базе «Уралов».
Это единственная техника, способная проехать по «живописным» горным дорогам Закарпатья.
Когда эта техника прёт мимо домов местных жителей (включая дома председателя сельсовета, участкового, начальника райотдела и лесника), от рёва её двигателей дребезжат стёкла.
Не заметить лесовозы с незаконно вырубленными деревьями может только безного-безрукий, совершенно глухой, слепой человек!!!
И я как-то сильно сомневаюсь, что именно такие инвалиды работают в милиции и сельсоветах Закарпатья.
Знаете, что при этом вызывает у меня наибольшее недоумение?
Нет, не бездеятельность полиции или местной власти. Искреннее недоумение у меня вызывает равнодушие местных жителей, которые знают поимённо тех, кто рубит лес, но не противодействуют этому.
А ведь из-за этих порубок их же село может быть смыто к чёртовой матери, их дома унесёт водой и их дети захлебнутся в мутной жиже!
Но им пофигу!
Родственные связи важнее, ну, и плюс опасения за свои жизни.
Так что по факту мы имеем незаконные широкомасштабные вырубки леса на Закарпатье, которые осуществляются с благословения местных администраций и правоохранительных органов.
Повторюсь: такая ситуация там четверть века — и мало связана с наличием или отсутствием разрешения на экспорт.
Нет!
Браконьеров ловят!
Видите, поймали 70-летнего деда с машиной дров и пацана, срубившего десяток деревьев.
А теперь вспомните: есть те, кому можно рубить, а есть те, кому это запрещено.
Эти двое — это те, кому рубить лес нельзя.
Вместо того чтобы купить машину дров у местных «лесных дельцов», дед напилил их сам, за что и поплатился (с пацаном тоже всё понятно).
Ибо нефиг идти против системы!
Ситуация с лесом на Закарпатье очень сильно напоминает мне ситуацию с незаконной добычей янтаря в Ровенской, Житомирской и Волынской областях. Но если мотопомпу можно привезти в багажнике «Жигуля», то лесовоз в «Жигулях» незаметно не провезёшь.
А теперь вернёмся к тому, с чего начали.
Если и поднимать вой, то поднимать его нужно не в отношении наличия или отсутствия разрешения на экспорт леса-кругляка, а об отсутствии действенного контроля за вырубкой леса на Закарпатье!
При этом нужно понимать, что ни местная полиция, ни местные администрации никак не мотивированы с этим бороться. В этом виноваты в первую очередь родственные (причём даже дальние) и дружеские связи, которые там традиционны, очень сильны и имеют приоритет перед служебной необходимостью. Вторая причина — банальная боязнь за свои жизни.
Так вот, на мой взгляд, если мы хотим остановить вырубку закарпатских лесов, нужно установить такую систему контроля, которая никак не будет зависеть от местных особенностей. И если где-то введён запрет на его вырубку, то жёстко контролировать соблюдение этого запрета.
В таком случае будет совершенно не важно то, что экспорт леса разрешён.
Какая разница, что вывоз разрешён, если вывозить нечего?
Например, никто не мешает установить контроль движения леса так, как это сделано с алкоголем или ГСМ.
Создать центральную базу данных, куда вносить разрешения на вырубку леса, кому они выданы и на какое количество. И если кто-то экспортирует лес, то требовать предъявлять документы на всю цепочку — начиная с того, кто получил разрешение на вырубку, и заканчивая экспортёром.
И каждый вывоз леса отмечать с привязкой к этому разрешению.
Предъявили на таможне, что лес вырубило ООО «Рогакопыта», а в базе стоит, что весь лес, который они могли вырубить, уже под их вырубку вывезли.
Сразу же принимать за браконьерство и контрабанду!
Не запрещать экспорт леса, а создать систему контроля, которая позволит экспортировать только легально срубленный лес.
И вот тогда никакая Европа нам ничего не скажет.
Никто не сможет от нас требовать, чтобы мы разрешили экспорт незаконно добытого леса. А стремление государства бороться с контрабандой и незаконной вырубкой может только приветствоваться, если такая борьба идёт согласно законам этой страны.
То же самое распространить на оборот леса-кругляка в стране, причём на всех его этапах — вывозка, перевозка, распил. Чтобы предприятие, продающее доску, обязано было показать, кем, где и когда вырублен тот лес, из которого эта доска получена.
Ну, чёрт возьми, почему в других странах, например, при покупке эко-продуктов можно отследить путь отбивной, начиная от травы на пастбище, а мы не можем организовать контроль оборота леса?
Я бы (как вариант), наверное, «запилил» бы такую систему с базой данных, в которую на всех этапах вносятся:
1) разрешение на вырубку;
2) объём фактически вырубленного леса;
3) сколько получено лесопилками — от кого и сколько;
4) сколько получено доски;
5) кому отгружено;
6) тот, кто купил доску, вносит данные: у кого он её купил, кто в накладной указан в качестве вырубщика, номер разрешения.
Всё, цепочка замыкается, дальше можно стыковать данные.
Да, будут «черные» вырубки, «черные» лесопилки — и часть доски будет покупаться «в чёрную» за нал, как это происходит с любой другой продукцией в нашей стране.
Но масштабы, на мой взгляд, сократятся существенно.
Я не вижу другого выхода в той ситуации, которая сейчас сложилась.
А вы как считаете?
Александр Зарайский
Варварская вырубка лесов на Закарпатье началась ещё 25 лет назад — после распада Советского Союза. Местные жители рубили лес и везли его в центральные и восточные регионы, чтобы по бартеру поменять на зерно.
В начале 1990-х я работал главбухом в одном из сельхозпредприятий Харьковской области, и мы, бывало, меняли пшеницу и ячмень на лес-кругляк. Выменянный лес мы пилили на собственной лесопилке и потом продавали доску.
У нас тогда очень много строилось частных домов (время первичного накопления капитала, многие разбогатели) — и все стройматериалы, включая доску, были ходовым товаром.
Уже на тот момент вырубка закарпатских лесов была настолько варварской, что в результате такой бесконтрольной деятельности отдельные регионы Закарпатья накрыли сильнейшие наводнения.
Погибли десятки людей, из бюджета были потрачены нехилые деньги на выплаты компенсаций пострадавшим, восстановление дорог и другой инфраструктуры региона. И я хорошо помню, как на ликвидацию этого деньги собирались всей Украиной.
На тот момент я уже работал в налоговой, и мы перечисляли в фонд пострадавших нашу дневную заработную плату. И так было на многих предприятиях и организациях. С 2007 года я каждый год путешествовал по Закарпатью с рюкзаком и палаткой — и порубок леса видел огромное количество.
Чтобы остаться максимально незамеченными, все незаконные вырубки обычно ведутся возле самых вершин, снизу ведь не видно.
Видите эти прямоугольные проплешины справа на фото? Это они и есть.
Если я увеличу этот участок, очень хорошо будет видно, что он весь изрезан следами от тяжёлой техники.
На протяжении всех этих лет я не единожды беседовал с местными жителями об этих порубках.
По их словам, лес рубят «те, кому можно», по факту — те, кому разрешили это делать лесники, милиция и местная администрация (сельсовет).
А вот если лес будут рубить «те, кому нельзя», то на первый раз у них заберут инструмент и технику и переломают руки (или сдадут в милицию), а если поймают повторно, то их уже больше никто не увидит (это я всерьёз).
Это всё, практически слово в слово, на протяжении 2007–2011 годов мне повторяли местные деды в абсолютно разных сёлах Закарпатья.
В силу традиционного кумовства и сложившихся годами вертикально-горизонтальных родственных связей, «те, кому можно» годами «решали вопрос» — и бесконтрольно рубили лес. Кстати, абсолютно не заморачиваясь наличием или отсутствием разрешений на экспорт, поскольку этот лес без проблем находил своего потребителя и внутри страны.
Абсолютно все местные знают о том, что лес рубят, более того — они поимённо знают, кому это можно делать, кто это делает и с чьего разрешения это делается.
Вырубленный лес вывозится с гор огромными лесовозами на базе «Уралов».
Это единственная техника, способная проехать по «живописным» горным дорогам Закарпатья.
Когда эта техника прёт мимо домов местных жителей (включая дома председателя сельсовета, участкового, начальника райотдела и лесника), от рёва её двигателей дребезжат стёкла.
Не заметить лесовозы с незаконно вырубленными деревьями может только безного-безрукий, совершенно глухой, слепой человек!!!
И я как-то сильно сомневаюсь, что именно такие инвалиды работают в милиции и сельсоветах Закарпатья.
Знаете, что при этом вызывает у меня наибольшее недоумение?
Нет, не бездеятельность полиции или местной власти. Искреннее недоумение у меня вызывает равнодушие местных жителей, которые знают поимённо тех, кто рубит лес, но не противодействуют этому.
А ведь из-за этих порубок их же село может быть смыто к чёртовой матери, их дома унесёт водой и их дети захлебнутся в мутной жиже!
Но им пофигу!
Родственные связи важнее, ну, и плюс опасения за свои жизни.
Так что по факту мы имеем незаконные широкомасштабные вырубки леса на Закарпатье, которые осуществляются с благословения местных администраций и правоохранительных органов.
Повторюсь: такая ситуация там четверть века — и мало связана с наличием или отсутствием разрешения на экспорт.
Нет!
Браконьеров ловят!
Видите, поймали 70-летнего деда с машиной дров и пацана, срубившего десяток деревьев.
А теперь вспомните: есть те, кому можно рубить, а есть те, кому это запрещено.
Эти двое — это те, кому рубить лес нельзя.
Вместо того чтобы купить машину дров у местных «лесных дельцов», дед напилил их сам, за что и поплатился (с пацаном тоже всё понятно).
Ибо нефиг идти против системы!
Ситуация с лесом на Закарпатье очень сильно напоминает мне ситуацию с незаконной добычей янтаря в Ровенской, Житомирской и Волынской областях. Но если мотопомпу можно привезти в багажнике «Жигуля», то лесовоз в «Жигулях» незаметно не провезёшь.
А теперь вернёмся к тому, с чего начали.
Если и поднимать вой, то поднимать его нужно не в отношении наличия или отсутствия разрешения на экспорт леса-кругляка, а об отсутствии действенного контроля за вырубкой леса на Закарпатье!
При этом нужно понимать, что ни местная полиция, ни местные администрации никак не мотивированы с этим бороться. В этом виноваты в первую очередь родственные (причём даже дальние) и дружеские связи, которые там традиционны, очень сильны и имеют приоритет перед служебной необходимостью. Вторая причина — банальная боязнь за свои жизни.
Так вот, на мой взгляд, если мы хотим остановить вырубку закарпатских лесов, нужно установить такую систему контроля, которая никак не будет зависеть от местных особенностей. И если где-то введён запрет на его вырубку, то жёстко контролировать соблюдение этого запрета.
В таком случае будет совершенно не важно то, что экспорт леса разрешён.
Какая разница, что вывоз разрешён, если вывозить нечего?
Например, никто не мешает установить контроль движения леса так, как это сделано с алкоголем или ГСМ.
Создать центральную базу данных, куда вносить разрешения на вырубку леса, кому они выданы и на какое количество. И если кто-то экспортирует лес, то требовать предъявлять документы на всю цепочку — начиная с того, кто получил разрешение на вырубку, и заканчивая экспортёром.
И каждый вывоз леса отмечать с привязкой к этому разрешению.
Предъявили на таможне, что лес вырубило ООО «Рогакопыта», а в базе стоит, что весь лес, который они могли вырубить, уже под их вырубку вывезли.
Сразу же принимать за браконьерство и контрабанду!
Не запрещать экспорт леса, а создать систему контроля, которая позволит экспортировать только легально срубленный лес.
И вот тогда никакая Европа нам ничего не скажет.
Никто не сможет от нас требовать, чтобы мы разрешили экспорт незаконно добытого леса. А стремление государства бороться с контрабандой и незаконной вырубкой может только приветствоваться, если такая борьба идёт согласно законам этой страны.
То же самое распространить на оборот леса-кругляка в стране, причём на всех его этапах — вывозка, перевозка, распил. Чтобы предприятие, продающее доску, обязано было показать, кем, где и когда вырублен тот лес, из которого эта доска получена.
Ну, чёрт возьми, почему в других странах, например, при покупке эко-продуктов можно отследить путь отбивной, начиная от травы на пастбище, а мы не можем организовать контроль оборота леса?
Я бы (как вариант), наверное, «запилил» бы такую систему с базой данных, в которую на всех этапах вносятся:
1) разрешение на вырубку;
2) объём фактически вырубленного леса;
3) сколько получено лесопилками — от кого и сколько;
4) сколько получено доски;
5) кому отгружено;
6) тот, кто купил доску, вносит данные: у кого он её купил, кто в накладной указан в качестве вырубщика, номер разрешения.
Всё, цепочка замыкается, дальше можно стыковать данные.
Да, будут «черные» вырубки, «черные» лесопилки — и часть доски будет покупаться «в чёрную» за нал, как это происходит с любой другой продукцией в нашей стране.
Но масштабы, на мой взгляд, сократятся существенно.
Я не вижу другого выхода в той ситуации, которая сейчас сложилась.
А вы как считаете?
Александр Зарайский
0 коммент.:
Дописати коментар