В прошлом году данный показатель едва превысил 2% (по предварительным оценкам). Расти столь микроскопическими темпами могут позволить себе лишь развитые страны, где данная динамика развития объясняется достаточно просто: увеличение ВВП в развитых экономиках происходит за счет внедрения новых технологий и быстрые темпы возможны лишь раз в 10-15 лет, когда наблюдается переход к очередному технологическому укладу.
В промежутках между технологическими циклами данные типы экономик растут весьма умеренно. Чего нельзя сказать о развивающихся странах: здесь идет использование уже внедренных в мире технологий и экономический рост по этой причине в два-три раза превышает темпы развитого мира. Достаточно сказать, что тот же Китай на копировании западных технологий увеличил свою экономику в десятки раз за последние 25 лет. Данный эффект мультипликации для развивающегося мира важен еще по одной причине: в развивающихся экономиках значительно выше показатели инфляции и нестабильны курсы национальных валют, а следовательно, высокие темпы роста должны выполнять функцию страховочного троса – в случае глубокой девальвации быстрый рост обеспечит восстановление эквивалента ВВП, выраженного в долларах США.
К сожалению, в гривнях показатель нашего валового продукта оценивают лишь в Украине. Наиболее «гуманные» инвесторы прибегают к такому показателю, как значение ВВП по паритету покупательной способности (ППС). Но наиболее циничные из них любят изголяться над нашим ВВП, пересчитывая его по номинальному обменному курсу. Для сравнения: в 2016 г. ВВП в национальной валюте составил 2,39 трлн грн, в долларах по ППС – $366 млрд, а по номинальному обменному курсу на конец года – всего $87,7 млрд. К сожалению, для нас именно последний показатель фигурирует во всевозможных рейтингах и инвестиционных обзорах. Столь разительное отличие между номинальным значением ВВП в долларах и аналогичным показателем, но уже по ППС, говорит о том, что наши внутренние цены более чем в четыре раза ниже, чем в странах – торговых партнерах. И у нас должна стоять очередь из инвесторов, готовых вложиться в дешевые украинские активы. Должна стоять, но не стоят. Причина этому – фундаментальные факторы, которые, к нашему сожалению, перевешивают все те выгоды, которые сулит внутренний рынок.
Тема роста ВВП в нашей стране неизменно оказывается в западне опасного когнитивного диссонанса: как объяснить удивленным иностранцам нашу бедность и одновременно обилие дорогих иномарок на улицах Киева? Внятного ответа пока нет.
Впрочем, количество желающих «поработать» над показателем ВВП неуклонно растет. Можно «оттюнинговать» качественный показатель, например, долю ВВП на душу населения. Ведь с населением у нас тот же «шанхай», что и с валовым продуктом: переписи населения нет и в ближайшее время не будет, а какую численность брать для расчета, если мы до сих пор ничего не знаем об уровне ущерба, нанесенного трудовым ресурсам в результате оккупации части Донецкой и Луганской областей и массовой трудовой миграции за рубеж за последние два-три года? Сократив расчетную базу до 35 млн человек, можно автоматически увеличить показатель ВВП на душу населения на 17%.
Помимо качественных, можно увеличить и количественные показатели, в первую очередь за счет включения в расчет данных теневой экономики. Уже сейчас звучат предложения от легализации проституции и марихуаны до тупого суммирования легального сектора с нелегальным. Дескать, резкий рост показателя ВВП поднимет наш авторитет в глазах инвесторов. Но для начала разберемся с дефинициями. В мировой экономической науке большое внимание в последнее время уделяют проблемам так называемой «ненаблюдаемой» экономики. По данным аналитических исследований Всемирного банка, на данный момент существуют пять групп теневого сектора:
- • теневые операции;
- • незаконные виды деятельности;
- • операции в неформальном секторе;
- • собственное производство домохозяйств для домашних нужд;
- • часть ВВП, утраченная в процессе сбора статистических данных.
Еще в 1990-х ЕС принял решение учитывать показатель ВВП исходя из принципа всеохватывающего измерения. В решении Еврокомиссии от 1994 г. было сказано: «Национальные счета обеспечивают исчерпывающее измерение производства, если они охватывают производство, первичные доходы и расходы, которые прямо или не прямо отражены в статистических или административных документах».
Под теневым производством в мире понимают сокрытие части доходов или расходов, связанных с выплатой налогов и обязательных взносов. В Украине это пресловутая налоговая оптимизация, включая сокрытие экспортной выручки за рубежом и зарплаты «в конвертах».
Незаконное производство – это выпуск товаров и оказание услуг, запрещенных законом (проституция, наркотики, оружие), а также ведение деятельности без соответствующих разрешений и лицензий (добыча полезных ископаемых, например янтаря, валютообменные операции без лицензии НБУ, выпуск спиртных и табачных напитков без лицензии).
Неформальный сектор – это преимущественно наши рынки, ларьки и кустарная сфера производства и услуг.
Производство домохозяйств – это бабушкины консервации и картошка на зиму.
Что касается трудностей статистического учета, то, как показывает практика, уровень случайно утерянного ВВП редко когда превышает 0,01-0,1%.
Попробуем оценить параметры теневой экономии исходя из официальных показателей ВВП за 2016 г. Возьмем три коэффициента уровня тенизации: высокий (50%), средний (20%), низкий (5%). К высокому уровню отнесем такие отрасли, как сельское хозяйство, операции с недвижимостью, торговля, энергетика, строительство, медицина. К среднему уровню отнесем переработку, добывающую промышленность, науку и образование. К отраслям с низким коэффициентом тенизации – финансы, телекоммуникации, транспорт. Суммарный объем теневого сектора, определенный экспертным путем, составит 600 млрд грн, или 25% ВВП.
Что касается незаконных отраслей экономики, то их капиталоемкость можно определить в $5 млрд, но проблема состоит в том, что если добычу, например, янтаря и нелицензионное виноделие легализовать можно, то наркотики и проституцию – уже не получится. Неформальный сектор и производство домохозяйств можно оценить в $2-3 млрд.
Общие параметры «ненаблюдаемой» экономики таким образом достигнут эквивалент $30 млрд, или 30% сегодняшнего уровня ВВП. Это без учета коррупционной составляющей и финансового базиса рентной экономики, которые могут составлять еще примерно 20% валового продукта. То есть суммарно объем скрытой экономики превышает 50% ВВП.
Но проблема существования рентно-коррупционной модели управления страной не может быть решена инструментами детенизации.
Здесь могут быть либо лояльные рецепты, состоящие в единомоментной легализации и дальнейшей защите этих активов; либо силовой сценарий экспроприации – но для этого придется полностью демонтировать систему государственного управления и на год-два погрузить страну в управляемый хаос.
Что касается реальных механизмов решения проблемы, то вопрос детенизации частично можно решить за счет применения трансфертного ценообразования и стандартов БЕПС (борьба с размыванием налогооблагаемой базы). Кое-что можно «вытянуть» и из незаконного сектора: вырубку лесов, добычу янтаря, угольные копанки, обмен валют.
Втягивание в официал неформального сектора и внутреннего производства домохозяйств уже будет попахивать налогом на яблони времен Хрущева и крайне агрессивно воспримется обществом. Ведь детенизация – это, прежде всего, уплата налога, причем со всего: с проданных на электронных торговых площадках старых сапог или стакана семечек возле перехода. К подобной прозрачности наше общество еще не созрело, что и демонстрируют регулярные акции протеста «мурах» на западной границе, кода «пешие» торговцы протестуют против увеличения минимально допустимой «ноши».
Но прежде чем строить планы и давать экономике сигнал «всем выйти из тени», необходимо понять причины ее появления. Допустимый уровень «ненаблюдаемой» экономики в мире принимается в размере 15% ВВП. Данный уровень наблюдается, например, в Германии. Теневая экономика в таких масштабах – это предохранитель от административного и социального перегрева, и страны, где ее уровень меньше 15% (Франция), страдают так же как и те, где он существенно выше (Греция).
Неформальный сектор – это «заповедник» для бизнеса, куда попадают те предприятия, которые не выдерживают легальный фискальный и административный прессинг (западные страны) или коррупционное давление и лоббизм крупных ФПГ (Украина). Кроме того – это «домик» для наиболее незащищенных слоев населения, которые с помощью неформального сектора переживают периоды экономических катаклизмов и глобальных потрясений. Если забрать этот буфер, например, в Украине – это будет грозить омертвлением 20-30 % бизнеса и социальным взрывом 2-3 млн недовольных людей (акции протеста водителей на евробляхах тогда покажутся цветочками). Теневая экономика – это рефлекторное движение бизнеса и населения в ответ на административную и налоговую токсичность управления страной.
Следовательно, ключевая задача для государства – это поступательная легализация, которая должна происходить со скоростью, аналогичной таким процессам, как дерегуляция и улучшение условий ведения бизнеса, в первую очередь в части административного и фискального давления со стороны государственных и квазигосударственных структур.
Да и сам показатель ВВП в Украине излишне политизирован.
Как показало исследование, опубликованное в журнале Nature (Энрико Джованнини, Роберт Костанца и Ида Кубижевски), классический показатель ВВП в полной мере уже не отражает существующие реалии. Показатель ВВП – это абсолютизированная, возведенная в фетиш валовая выручка. Кстати, в корпоративном бизнесе никто не оценивает успешность предприятия по данным валового дохода, применяется либо показатель прибыли (в частности, EBITDA), либо капитализация (рыночная стоимость). По мнению Джозефа Стиглица, ВВП не показывает главного – уровня социального расслоения (неравенства в обществе). Поэтому данный показатель выгоден лишь крупным корпорациям, так как отвечает целям абсолютизации уровня стоимости массы товаров и услуг, производимой в той или иной стране. Единственным показателем успешности страны по Стиглицу является медианный доход (то есть уровень дохода человека, стоящего в центре списка распределения доходов). Это, так сказать, человек из середины штатного расписания.
Отметим, что пример Греции, которая, пытаясь выполнить Маастрихтские стандарты членства в ЕС, увеличила в 2006 г. свой ВВП на 25% за счет включения в доходные статьи данных по проституции и отмыванию доходов, не вызвал ни одобрения ЕС, ни сколько-нибудь заметного желания повторить этот опыт другими странами. Еврочиновники разрешили «расти за счет проституции» не больше чем на 2% в год, и греки очень быстро охладели к этой методике.
Алексей КУЩ
Источник: minprom.ua
