В 1950–70-х годах в научной литературе возродилась критика идеи абсолютной заповедности. В первую очередь, она исходила от ботаников, которые приводили факты того, что под воздействием режима заповедности, в условиях «неполночленных экосистем» в степи накапливается ветошь, что негативно влияет на ковыль, типчак, да и во многих местах степь начинает зарастать кустарником. Поэтому они стали предлагать «защитить» степь при помощи сенокошения или выпаса лошадей. Еще одним источником критики стало лесохозяйственное ведомство, которое устами подведомственных ученых призывало «помочь» природе в лесных заповедниках путем рубки леса в целях борьбы с вредителями леса или восстановления коренных лесов. Ряд ученых-экологов утверждали, что абсолютная заповедность невозможна по причине глобального влияния человека на природу (глобальное загрязнение, тепловое воздействие на атмосферу, кислотные дожди, занос растений-интродуцентов и т.п.), в том числе и на заповедных территориях. Другие стали поддерживать управление заповедными комплексами в ручном режиме. Многие исследователи вполне справедливо отмечали, что в природных заповедниках, имеющих площадь 1 тыс. га и меньше, полная заповедность, как ее понимал Г.А. Кожевников, вообще недостижима.
Вся эта критика, обоснованная и не очень, казалось, не оставляла на идее абсолютной заповедности камня на камне.
Однако в 1974 году в журнале «Охота и охотничье хозяйство» появляется интереснейшая статья одного из лучших на ту пору директоров российских заповедников, ботаника-лесовода Алексея Михайловича Краснитского «Лесохозяйственные тенденции в заповедниках», написанная с позиции идеи абсолютной заповедности [40]. Это была первая статья, в которой рубки леса, одна из самых распространенных в заповедниках СССР регуляционных мер, были подвергнуты жесткой и научно аргументированной критике. Этой теме А.М. Краснитский посвятил еще несколько статей, а в 1983 году опубликовал в московском издательстве «Лесная промышленность» свою монографию «Проблемы заповедного дела», где опять же, впервые в СССР, подверг критике не только рубки леса, но и сенокосы в заповедниках, регулирование численности животных, «оптимизацию» гидрологического режима и другие регуляционные мероприятия в заповедниках [42].
К 1978 году относятся первые публикации другого незаслуженно забытого классика концепции заповедности — заведующего отделом Ленинградского НИИ лесного хозяйства, доктора биологических наук Станислава Алексеевича Дыренкова.
Вместе с А.М. Краснитским они опубликовали несколько работ с критикой сенокошения в степных заповедниках. Перу С.А. Дыренкова принадлежит важная работа об организации участков с заповедным режимом.
Однако главным вкладом А.М. Краснитского и С.А. Дыренкова является разработка нормативной системы концепции заповедности, позволяющей разрешать конфликты на местах, в частности, они предложили в 1978 году важнейший принцип концепции заповедности — принцип разделения двух функций заповедных территорий (принцип Краснитского-Дыренкова). Он позволяет разрешить серьезнейшую проблему со степными заповедниками.
Ученые предлагали, в целях разрешения противоречий между охраной экосистем (спонтанных процессов в них) и охраной биоразнообразия (редких видов), сделать целью природных заповедников охрану спонтанно развивающихся экосистем, а охрану биоразнообразия (редких видов) отнести исключительно к функциям заказников, национальных парков и т.п. Другими словами, зарастание кустарником и образование ветоши допускается в степных заповедниках, но в других категориях ООПТ с этими явлениями следует бороться при помощи сенокошения и выпаса скота, в первую очередь, лошадей.
К сожалению, этот важнейший принцип, который впоследствии органически вошел в концепцию заповедности, был опубликован ими в 1978 году в малоизвестном сборнике, вышедшем небольшим тиражом, — «Тезисы докладов VI делегатского съезда ВБО». Поэтому и не был оценен современниками. К нему вернулись лишь спустя более чем 30 лет [41].
К сожалению, важнейшая и плодотворная работа А.М. Краснитского и С.А. Дыренкова по разработке на базе идеи абсолютной заповедности Г.А. Кожевникова полноценной концепции заповедности вскоре прервалась самым трагическим образом. После тяжелой болезни в 1985 году умер А.М. Краснитский, а С.А. Дыренков в 1988 году покончил с собой.
Однако к этому времени в России сформировался еще один соавтор концепции заповедности. Этим человеком был доктор биологических наук, один из самых известных деятелей заповедного дела СССР и, затем, на постсоветском пространстве — Феликс Робертович Штильмарк. В сферу его научных интересов входила история охраны природы, поэтому он был хорошо знаком с классическими работами Г.А. Кожевникова об идее абсолютной заповедности.
Первая его работа, в которой он затронул эту тему, была опубликована в 1978 году (совместно с Н.Ф. Реймерсом) в московском издательстве «Мысль» — монография «Особо охраняемые природные территории».
В 1981 году в трудах ЦНИЛ Главохоты РСФСР (где он работал), Ф.Р. Штильмарк опубликовал свою вторую научную работу по заповедности — «Принципы заповедности (теоретические, правовые и практические аспекты), в 1984 году — «Что такое заповедность?», в 1985 году в Алма-Ате — «Определение и смысл заповедности», в 1992 году Ф.Р.Штильмарк знакомит читателей с классическими трудами Г.А. Кожевникова о заповедности, публикуя их в одном из сборников [99]. С 1981 года до самой своей смерти в 2005 году Феликс Робертович Штильмарк был самым активным защитником заповедности в СССР и на постсоветском пространстве. По этой теме он опубликовал более 20 работ, включая 6 монографий [99]. А в 1997 году он защитил докторскую диссертацию «Анализ эволюции системы государственных заповедников Российской Федерации», подведя итоговую черту под советским периодом развития заповедного дела.
Однако главная заслуга Ф.Р. Штильмарка заключается в том, что он, объединив свои теоретические и практические знания, творчески преобразовал идею абсолютной заповедности в концепцию заповедности.
Он ответил на распространенную критику идеи абсолютной заповедности, придав теоретическим взглядам Г.А. Кожевникова начала ХХ века возможность реализации в условиях современных заповедников.
Во-первых, он заявил о том, что косвенное влияние человека на природу (преимущественно глобального характера) не должно рассматриваться при поддержке режима заповедности, являясь фоновым наряду с естественными явлениями; во-вторых, заповедность распространяется не только на естественные участки дикой природы, но и на участки заповедников, имевших антропогенное воздействие, где заповедание рассматривается как реанимация природной системы (этот принцип предложен совместно с Н.Ф. Реймерсом); в-третьих, идея абсолютной заповедности является идеалом, к которому нужно стремиться в любом заповеднике; в четвертых, заповедность предполагает ограничение до минимума влияния в заповедниках научных исследований и действий службы охраны.
Существенный вклад в разработку концепции заповедности внесли в конце ХХ века современные американские экофилософы, чьи экоэтические, философские, идеологические взгляды наполнили чисто отечественную концепцию заповедности новым содержанием. Прежде всего речь идет о свободе и автономии дикой заповедной природы, без которых, по мнению Джека Тернера, дикая природа не может оставаться свободной. Поэтому любое вмешательство в дикую природу приручает ее и уменьшает ее дикость. Дж. Тернер поддерживает концепцию заповедности, основанную не на контроле над дикой природой, а на защите ее свободы, естественности, хаоса и путаницы [83].
Другой американский экофилософ Холмс Ролстон III писал, что дикость, автономия и свобода являются главными ценностями дикой природы и поэтому мы должны предоставить дикой природе возможность идти своим путем. Томас Бирч писал о необходимости предоставления на заповедных территориях свободы для самооопределения дикой природы. Пока же, по мнению американского экофилософа, заповедные территории превращены в резервации для дикой природы, где дикая природа не является свободной [5].
Концепция заповедности защищает свободу дикой природы, которая, в свою очередь, обеспечивает спонтанное развитие естественных природных экосистем и такое важное качество дикой природы как дикость. Потеря свободы уменьшает, ограничивает способность природы к созиданию. Свобода, как считают американские экофилософы, — это основное условие существования дикой природы. Защита в заповеднике права дикой природы на существование и свободу является этическим императивом концепции заповедности.
Наряду с российской, своя школа абсолютной заповедности существовала в Украине, в Харькове. У ее истоков стоял известный украинский энтомолог, эколог, заведующий кафедрой энтомологии Харьковского университета, доктор биологических наук С.И. Медведев. Им были продолжены прерванные (из-за репрессий) в 1934 году исследования энтомофауны в степных заповедниках. Ученики С.И. Медведева — д.б.н. A.B. Захаренко, к.б.н. В.Н. Грамма, Б.М. Якушенко и другие, убедившись в колоссальном вреде для насекомых от регуляционных мер в степных заповедниках, стали активно выступать против сенокошения и палов [18, 19, 29]. В своих статьях представители Харьковской школы поборников заповедности заявляли, что «основным принципом сохранения биоразнообразия степной биоты должен стать принцип полного невмешательства в заповедные экосистемы». Представители Харьковской школы поборников заповедности научными методами доказали комплексный экологический вред от регуляционных мероприятий (сенокошения, палы, выпас) в степных заповедниках [18, 19, 29].
С середины 1980-х годов концепция заповедности приобрела своих сторонников в лице таких видных российских экологов и деятелей заповедного дела как академик АН СССР В.Е. Соколов, доктора биологических наук Н.Ф. Реймерс, К.П. Филонов, A.A. Насимович, В.Н. Тихомиров. В 1997 году группой видных московских экологов (В.Е. Соколов, К.П. Филонов, Ю.Д. Нухимовская, Т.Д. Шадрина) была издана очень важная монография «Экология заповедных территорий», в которой авторы, вслед за А.М. Краснитским и С.А. Дыренковым, подвергли жесткой критике различные регуляционные мероприятия в заповедниках [42].
К сожалению, с конца 1990-х годов в заповедное дело постсоветских стран стали проникать элементы рыночной экономики и «активной» охраны природы, а концепция заповедности снова стала подвергаться многими чиновниками природоохранных ведомств и учеными-регуляторами насмешкам и попыткам умаления ее значимости. Они предлагали управлять заповедниками в ручном режиме.
В целях противодействия этим опасным тенденциям, Киевским эколого-культурным центром и Центром охраны дикой природы (г. Москва) были собраны воедино практически все работы Ф.Р. Штильмарка об идее абсолютной заповедности и изданы в 2005 году посмертной книгой Ф.Р. Штильмарка «Идея абсолютной заповедности» [99]. Впоследствии, в 2014 году, благодаря усилиям Института проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова и Центра охраны дикой природы, были изданы избранные труды Ф.Р. Штильмарка «Заповедное дело России: теория, практика, история» [101].
К сожалению, скоропостижная смерть Ф.Р. Штильмарка не дала ему возможность поработать над концепцией заповедности, придав ей законченный вид. Однако его наработки, как и идеи А.М. Краснитского, С.А. Дыренкова, X. Ролстона III, Т. Бирча и Дж. Тернера, позволили Киевскому эколого-культурному центру (В.Е. Борейко, И.Ю. Парникоза), совместно с российским экологом В.А. Бринихом (бывшим директором Даурского и Кавказского заповедников) довершить начатую Ф.Р. Штильмарком работу над концепцией заповедности.
Важнейший вклад в развитие и популяризацию концепции заповедности внесла Крымская Республиканская Ассоциация «Экология и мир» (А.М. Артов, А.И. Дулицкий), организовавшая в апреле 2013 года в Симферополе Первое международное совещание по идеологии заповедного дела, на котором присутствовали специалисты из России, Польши и Украины. На нем в предварительном варианте сформулированная концепция заповедности была впервые представлена широкой экологической общественности. Как нельзя кстати, оказался предложенный В.А. Бринихом на этом совещании принцип презумпции абсолютной заповедности. Он окончательно и полностью снимает все возможные трудности при реализации концепции заповедности в практической деятельности природных заповедников. Он гласит, что презумпция абсолютной заповедности распространяется на все без исключения природные заповедники и не требует доказывания. Однако, в случае непредвиденных обстоятельств, для проведения в отдельно взятом заповеднике какого-либо регуляционного мероприятия, его необходимость нужно доказать специально созданному экспертному совету (по экологической и этической экспертизе) и получить на это мероприятие разрешение. А.М. Артовым и А.И. Дулицким предложен 7-й принцип концепции заповедности, который звучит следующим образом: «Заповедность целесообразна на природных территориях любых размеров». Он уточняет предложение Г.А. Кожевникова, что заповедные объекты могут быть только больших размеров.
В доработанном, окончательном варианте концепция заповедности была опубликована В.Е. Борейко и В.А. Бринихом в 2014 году [12]. Также в этом же году указанными авторами был издан Манифест сторонников идеи абсолютной заповедности [11].
В ходе совместных с польскими коллегами (Кшиштофом Войцеховским и др.) из общественной организации «Мастерская в интересах всех существ» (г. Люблин) международных Заповедных школ по охране природы выяснилось, что термин «заповедность» как метод природоохраны соответствует практикующему на Западе понятию «пассивная охрана природы».
Более подробно о концепции заповедности см. книгу “Заповедность ( пассивная охрана природы).Теория и практика ” = http://ecoethics.ru/wp-content/uploads/2015/06/int_zapovednost_2015.pdf
13.03.2018
0 коммент.:
Дописати коментар