Годовой отчет о ходе реализации и оценке эффективности государственной программы Российской Федерации "Развитие лесного хозяйства" на 2013-2020 годы
Согласно отчету, в прошлом году в отечественной лесной отрасли был достигнут значительный технический прогресс - в частности, были "разработаны новые средства обнаружения лесных пожаров (беспилотные летательные аппараты) и тушения лесных пожаров (высоконапорные помпы)". Однако, промышленное производство пригодных для использования на лесных пожарах беспилотных летательных аппаратов и высоконапорных помп было налажено за много лет до того, как они были изобретены чиновниками Минприроды.
В прошлом году доля семян с улучшенными наследственными свойствами в общем объеме заготовленных в России семян лесных растений была доведена до 2,7 процента. Однако, в 2013 году эта доля, по данным ЕМИСС, составляла 3,0%; в странах же с наиболее развитым лесным хозяйством, таких как Швеция или Финляндия, она составляет почти сто процентов. Таким образом, за время реализации госпрограммы доля семян с улучшенными наследственными свойствами сократилась примерно на десять процентов, и сейчас она в тридцать с лишним раз ниже, чем должна быть при высокоразвитом лесном хозяйстве.
В прошлом году площади рубок ухода в молодняках в России были доведены до 265,3 тыс. га. Однако, в 2014 году (более ранние данные не опубликованы) эти площади, по данным ЕМИСС, составляли 293 тыс. га. Если же исходить из того, что официальные площади лесовосстановления составляют в России около 850 тысяч гектаров в год, и что в среднем каждый участок, на котором проведено лесовосстановление, требует примерно двух приемов рубок ухода за молодняками - то ежегодная площадь таких рубок должна составлять примерно 1,7 миллиона гектаров. Таким образом, в результате реализации госпрограммы площади рубок ухода за молодняками сократились примерно на девять процентов, и сейчас они составляют около 16% от реальной потребности (даже если считать, что все попавшие в статистику рубки ухода в молодняках были реально проведены, и проведены качественно).
В прошлом году было "обеспечено наполнение государственного лесного реестра актуальной информацией о состоянии лесов; на кадастровый учет поставлено 882,3 тыс. га участков лесного фонда, предназначенных для передачи их в пользование". Однако, сейчас средний возраст лесоустройства (основного источника первичной информации о лесах) составляет около 22 лет, попытка создания системы государственной инвентаризации лесов (альтернативного источника первичной информации) безнадежно провалилась - так откуда же в государственном лесном реестре могла взяться актуальная информация? Что касается постановки лесных участков на кадастровый учет, то общая площадь земель лесного фонда в России составляет почти 1,2 миллиарда гектаров, площадь не поставленных на кадастровый учет земель лесного фонда - более восьмисот миллионов гектаров. Так что 882,3 тыс. га лесных участков, поставленных на кадастровый учет - это всего около 0,1% от площади земель лесного фонда, до сих пор не стоящих на кадастровом учете.
В прошлом году было "обеспечено проведение таксации лесов и проектирования мероприятий по охране, защите и воспроизводству лесов на площади 9 277,4 тыс. га". Однако, площадь земель лесного фонда без резервных и притундровых лесов составляет в России около 750 миллионов гектаров. Это значит, что при десятилетнем цикле лесоустройства таксация лесов и проектирование мероприятий по охране, защите и воспроизводству лесов должны проводиться примерно на 75 миллионах гектаров ежегодно (без учета резервных и притундровых лесов). То есть фактически таксация и проектирование мероприятий были обеспечены на площади, в 7-8 раз меньшей, чем нужно.
В прошлом году было "обеспечено проведение мероприятий по организации интенсивного использования лесов (объем рубок составил 212,4 млн. м3)". Это правда: леса наши используются весьма интенсивно; проблема же состоит в том, что они не воспроизводятся с такой же интенсивностью, и что не обеспечивается соответствующий такой интенсивности лесопользования уровень охраны лесов от пожаров, вредителей, болезней, воровства и других бедствий. То есть интенсивное пользование у нас есть - нет у нас интенсивного лесного хозяйства, а на большей части площади используемых лесов нет и вообще никакого лесного хозяйства, только пользование лесом. При сохранении такой ситуации рост объемов рубок - это не достижение, а скорее провал, отъем ценных лесных ресурсов у будущих поколений.
В прошлом году было "обеспечено осуществление мероприятий по лесоразведению на площади 0,7 тыс. га". По потребностям в лесоразведении для защиты земель в малолесных засушливых районах, и по возможностям для лесоразведения с целью интенсивного выращивания хозяйственно ценной древесины, Россия примерно сравнима с Китаем. В Китае сейчас ежегодные площади лесоразведения превышают 7 миллионов гектаров в год, а у нас - 0,7 тысяч гектаров, то есть примерно в десять тысяч раз меньше.
В прошлом году было "обеспечено увеличение доли площади лесов, в которых осуществляется государственная инвентаризация лесов на основе постоянных пробных площадей, в общей площади лесов до 37 процентов". Однако, проект создания ГИЛ в России провалился в целом - то есть сколько бы ни было сделано постоянных пробных площадей, получить на их основе практически полезный информационный продукт (адекватные результаты ГИЛ по субъектам РФ или лесным районам, соответствующие статье 90 Лесного кодекса РФ) невозможно. Опубликованные отчеты о ГИЛ пока свидетельствуют только об одном - о провале затеи с ГИЛ. В такой ситуации увеличение пробных площадей ГИЛ, как и любые иные работы в этом направлении, представляют собой лишь дальнейшее бессмысленное расходование бюджетных средств. ГИЛ явно уже дошла до той стадии, когда заниматься ей должны органы прокуратуры, а не Рослесхоз с Рослесинфоргом.
В прошлом году было "обеспечено осуществление дистанционного мониторинга использования лесов на 60 процентах площади земель лесного фонда, переданных в аренду". При нынешнем уровне автоматизации процессов в области дистанционного зондирования Земли, при наличии уже целой группировки российских спутников ДЗЗ и бесплатности их данных для российских госструктур, и при относительной дешевизне коммерческих данных ДЗЗ - обеспечивать за год дистанционный мониторинг только 60% переданных в аренду лесов просто стыдно. Это примерно то же самое, как если бы взрослый человек хвастался, что он "выучил первые двадцать букв алфавита" или "вызубрил таблицу умножения до 7*10".
В прошлом году было "обеспечено доведение динамики производительности труда относительно уровня предыдущего года до 100 процентов". Если перевести этот замысловатый чиновничий новояз на русский язык - получится, что производительность труда в отрасли не изменилась по сравнению с прошлым годом. Хорошо, конечно, что не уменьшилась; однако, нормой для современного мира является все-таки довольно быстрый и постоянный рост производительности труда. Впрочем, как считать производительность труда в предельно забюрократизированной отрасли, где львиная доля труда тратится безрезультатно или бессмысленно - непонятно.
Таких пунктов в отчете, свидетельствующих скорее о деградации лесного хозяйства в ходе исполнения госпрограммы, чем о его развитии, в отчете очень много (выше приведены лишь некоторые наиболее очевидные примеры). Но есть еще и другие пункты - бессмысленные из-за своей реальной неизмеримости.
Согласно отчету, в прошлом году было "обеспечено сохранение лесистости территории Российской Федерации на уровне 46,4 процента". Если сравнить с официальными данными на год начала госпрограммы, то получится, что лесистость вроде бы уменьшилась - в 2013 году была 46,5%, в 2017 году стала 46,4%. Но такие сравнения бессмысленны, как в целом данный показатель выполнения госпрограммы. Чтобы лесистость страны заметно поменялась, куда-то должны исчезнуть или откуда-то появиться очень большие площади лесов: каждая десятая доля процента - это примерно миллион гектаров. Но для того, чтобы отслеживать такие изменения, нужен ежегодный достоверный мониторинг площадей всех лесов, которого в России сейчас в принципе нет. Так что взять данные, позволяющие достоверно оценить годовые изменения лесистости в десятые доли процента, просто неоткуда. А пытаться судить об этих изменениях по данным государственного лесного реестра - это примерно то же самое, что пытаться реконструировать форму и размер яблока по составу компоста из кучи, в которую когда-то был выброшен от этого яблока огрызок.
То же самое относится к очень многим другим показателям, отраженным в отчете. Например, данные официальной лесопожарной статистики и основанные на них расчетные показатели ничего не значат, если первичные данные, на которых эта статистика основывается, неполны или лживы. А поскольку первичные данные по лесным пожарам, учитываемые в официальной статистике, в нашей стране не просто лживы, но и в разные годы лживы в разной степени - использовать эту статистику для сравнения разных лет друг с другом в принципе невозможно. Поэтому используемые в отчете данные по лесным пожарам имеют к реальной жизни примерно такое же отношение, как интенсивность лунного света - к скорости роста телеграфных столбов.
0 коммент.:
Дописати коментар