Не так давно из Турции вернулись два вертолета Ми-8 с белорусскими специалистами, которые помогали в ликвидации лесных пожаров. За шесть месяцев наши летчики совершили 235 вылетов с общим налетом более 360 часов, произвели до 1,3 тысячи сбросов воды на очаги пожаров общим весом более 3,3 тысячи тонн и доставили на места чрезвычайных ситуаций 160 профессионалов. При этом все происходило в максимально экстремальной обстановке: горы высотой до 3500 метров, ветер со скоростью 20—25 метров в секунду, турбулентность и жара 40 градусов. Корреспондент «СГ» встретился с участниками событий — пилотами авиации МЧС.
ЗАМЕСТИТЕЛЬ начальника мобильного отряда по летной подготовке подполковник внутренней службы Сергей Галожин, как и большинство его коллег, пришел в МЧС из армии. До этого окончил авиационный факультет Военной академии и успел прослужить в нескольких частях Вооруженных Сил, где был пилотом вертолета Ми-8. Позже решил переквалифицироваться из военного в авиационные спасатели: привлекала здесь специфика работы, нацеленная на помощь людям в стихийных бедствиях. Так 10 лет назад уроженец украинского города Владимира-Волынского пополнил ряды авиаторов МЧС.
В 2007 году у спасательного ведомства появились международные контакты с коллегами из Греции, где лесные пожары совсем не редкость. МЧС Беларуси отправило туда в помощь наш экипаж на вертолете Ми-26, в составе которого оказался и Сергей Галожин:
— Предложили должность второго пилота, согласился. Предстояло на практике узнать, что такое летать в горах и как тушить пожары. Получилось, как в фильме «В бой идут одни «старики»: видел все, но ничего не мог понять.
Подполковник внутренней службы Сергей ГАЛОЖИН.Через год МЧС начало сотрудничать с министерством сельского и лесного хозяйства Турции. Сергей Владимирович впервые отправился туда только в 2012-м, но уже в качестве командира экипажа. Теперь нужно было отвечать за безопасность нескольких человек и оперативно принимать важные решения:
— Когда попадаешь в эпицентр, страшно. Деревья горят прямо на горе, ты приближаешься к ней и не понимаешь: что делать, куда уходить после слива воды? Первое время рядом был инструктор, который подсказывал, как правильно подойти к пожару, в какую сторону затем держать курс, чтобы не столкнуться со скалами. Также на борту находится турецкий координатор, поддерживающий связь с наземными службами, и лесник. Задача последнего — дать нам точные координаты места, где наиболее опасное распространение огня, чтобы мы попытались сбросить воду именно туда. Важно было не позволить распространиться пламени дальше. Первоначально нужно его локализовать, а затем уничтожить. Но и здесь есть свои нюансы: мы льем воду с высоты от 5 до 20 метров, напор довольно большой — до двух тонн в секунду. Поэтому нужно учитывать ветровую обстановку, которая меняется чуть ли не каждый час. Бывало, что потушить огонь на своем участке получалось только с третьего-четвертого раза. Однако в моей практике еще не было такого пожара, который бы не ликвидировали.
В Турции много лесов, причем растут там и кедры, и обыкновенные хвойные, и оливковые деревья, которые легко воспламеняются. Так что с каждым сезоном, учитывая климатические изменения, число пожаров возрастает. Особенно это заметно в летний период, когда температура поднимается до 40 градусов в тени. А в последние годы пожары зачастили в сентябре и даже октябре. Поэтому если раньше по всей стране дежурили 26 вертолетов, то сейчас — до 32. И у каждого из них есть своя зона ответственности в радиусе 70—100 километров.
— За лес в Турции активно борются, так как там много ценных пород деревьев, например ливанский кедр. Все, что сгорело, они моментально высаживают заново. Почему? Если у нас шестиметровое дерево может вырасти за 10 лет, то там для этого нужно в два-три раза больше времени. По этой причине они и привлекают авиацию, которая может быстро добраться в любые труднодоступные места, — объясняет Сергей Галожин.
ПОРОЙ приходится тушить огонь на высоте около 3000 километров, где сильный ветер (до 25 метров в секунду), который может быстро менять направление. Из-за постоянного дыма и жары есть вероятность отказа двигателей, поэтому вертолеты держатся чуть дальше от эпицентра, постоянно маневрируют, чтобы не угодить в дым. Как правило, на пожарах работают 3—4 вертолета, но, если имеется угроза распространения огня на населенные пункты, вызывается вся авиационная техника, которая есть рядом, а это около 20 машин. Сергей Владимирович вспоминает:
— В этом году в конце августа рядом с Измиром был большой пожар: горело 800 гектаров леса. Честно, такого в Турции еще не видел. Обычно как? Возгорание появляется в одном месте и постепенно начинает распространяться. А тут загорелось пару деревьев на вершине горы, ветер разнес искры по всем близлежащим скалам, в результате чего одновременно вспыхнуло сразу в нескольких местах. С огнем на протяжении двух дней боролись 23 вертолета со всей страны. Причем это были экипажи разных государств: Беларуси, России, Казахстана, Молдовы, Украины, Словакии и Турции. В воздухе работала одна большая авиационная семья, в которой все понимали друг друга с полуслова.
Как правило, в Турции лесные пожары возникают из-за погодных условий: жары, ветра, сухих гроз. Однако человеческий фактор играет не последнюю роль. Например, когда местные фермеры или пастухи разжигали огонь, образовавшиеся искры из-за сильного ветра разносило по округе. Есть и поджигатели. Правда, с ними разговор короткий. Дело в том, что все турецкие лесники вооружены пистолетами с боевыми патронами, которые они могут применять в отношении нарушителей.
— В этом плане все у них просто. Лес — природное богатство страны, поэтому за его порчу нужно карать, — поясняет Сергей Владимирович.
Подполковник внутренней службы Андрей ПРЕТУЛА.НЕДАВНО из Турции вернулся и заместитель начальника аэромобильного отряда по оперативно-тактической работе подполковник внутренней службы Андрей Претула. Родом он из столицы белорусской авиации — горпоселка Мачулищи Минского района. Поэтому Андрей Григорьевич захотел связать свою дальнейшую жизнь с вертолетами. Как и Сергей Галожин, перешел в МЧС из армии. А два года назад впервые отправился в заграничную командировку.
— Каждый пожар в своем роде уникальный. Здесь все зависит не только от распространения огня, но и погодных условий. Например, в ущельях большая турбулентность может поднять пламя на высоту 30—40 метров, из-за чего к эпицентру возгорания невозможно подобраться. В таких ситуациях доставляем на место пожара спасателей. Это целое искусство, так как пожарных необходимо высадить прямо на гору. Поэтому мы приближаемся к ней, буквально одним колесом опираемся на скалу, открываем дверь — и спасатели выбираются наружу, — дает расклад Андрей Претула.
К слову, работа наших летчиков в Турции не ограничивается лишь лесными пожарами. Белорусский экипаж тушил завод по производству бутилированной воды, фабрику ковров, загоревшийся посреди дороги автобус и даже целые деревни. А однажды наши летчики участвовали в учениях на строительстве атомной станции «Аккую» на южном побережье страны. Там проверялось взаимодействие наземной службы и авиации.
Трудятся летчики практически от рассвета до заката. И за день выходит только летного времени до семи часов.
— Мы тут работаем практически по три месяца, потом прилетает другой экипаж. Естественно, тяжело без семейного уюта и тепла, но время летит быстро, когда занят полезным делом. Жена и дети уже привыкли к таким командировкам. Только требуют, чтобы каждый раз при вылете на пожар и после посадки звонил и говорил, что все хорошо, — улыбается Сергей Галожин.
— Моих домашних уже тоже этим не удивишь. Знают, что папа помогает людям, но всегда с нетерпением ждут возвращения, — подытожил Андрей Претула.
КОММЕНТАРИЙ
Начальник авиации МЧС, полковник внутренней службы Тадеуш КУРСЕВИЧ:
banny@sb.by
Фото автора и из личного архива Сергея ГАЛОЖИНА.
https://www.sb.by/articles/kolesom-edva-kasayas-skaly-.html
0 коммент.:
Дописати коментар